Дело Зорге - [106]
— Ты говоришь о… Зорге?
— Да, — откровенно призналась Кийоми. — Я говорю о нем.
Равенсбург до крови прикусил губу — физическая боль несколько подавила душевную.
283
— Но об этом пора уже забыть. Пять лет — время немалое!
Она почти не слушала его.
— Он совсем меня преобразил… Сделал из меня абсолютно другого человека. Я… Я не могу себе представить никого другого, кроме него… Ты этого, конечно, никогда не поймешь. Это чувство намного превосходит… намного выше того, что мы называем любовью. Я вся принадлежу ему. Он сделал меня частицей самого себя… Я — его раба, я — его собственность, его…
Этого Равенсбург уже вынести не мог! Он схватил Кийоми за плечи и начал трясти, пытаясь образумить ее.
— Этот человек уже мертв, Кийоми! Ты сама помогла ему отправиться на тот свет… И он заслужил это!.. Тысячу, десять тысяч раз заслужил! Я не могу терпеть, когда этот человек отбирает у меня женщину уже спустя много лет после своей смерти… Слышишь, Кийоми, не могу терпеть… Не могу! Не могу!
Хорошо, что последние слова он прокричал на немецком языке — его возбуждение и крики начали привлекать внимание персонала госпиталя. Некоторые сестры уже давно издали поглядывали на них.
Кийоми оставалась спокойной и невозмутимой. Она не разделяла его переживаний.
— Нет, Герберт. То, что ты говоришь о Зорге, неправда… Он не мертв… Я точно знаю, что он жив. Как женщина, я чувствую это своим сердцем, а женское сердце в этих случаях не обманывает. Я здесь жду его, терпеливо жду, и верю, когда-нибудь он сюда придет… Придет… Обязательно придет!
Равенсбург понял, что потерял ее окончательно и бесповоротно. Она уже едва замечала его. Потеряв самообладание, он начал насмехаться над ее преданностью другому, над ее любовью к умершему человеку.
— А если он воскреснет из мертвых, Кийоми, как ты думаешь, что он тебе скажет? Ты же поставила ему ловушку. Ведь ты своей бабьей хитростью и изощренным коварством заманила его в эту ловушку и выдала врагам! Ведь ты, образно говоря, подала им веревку, на которой они его повесили… Может, ты думаешь, он скажет тебе за это спасибо?
Она слушала эти злые слова, и ни один мускул не дрогнул на ее бледно-матовом лице.
— Конечно, он меня ненавидит, — спокойно согласилась она. — Иначе и быть не может! У него есть основания проклинать меня. Но вот как раз его гнев и ненависть и приведут Рихарда сюда… И когда он наконец придет, я все ему скажу. Он меня поймет. И я пойду с ним… Пойду куда угодно… Пойду, куда он захочет… А пока буду его ждать.
Она стояла перед ним совершенно потерянная, с глазами, полными веры в несбыточное, неосуществимое. Ее вид не мог не вызвать в нем человеческого сострадания. На него снова нахлынули воспоминания о том, теперь казавшемся бесконечно далеким времени, когда они были так близки друг другу. Равенсбург готов был закричать, заплакать. Заплакать так, как плачут над гробом любимого человека.
Он не мог оторваться от нее, она тоже стояла недвижно не в силах тронуться с места.
В гнетущем молчании прошло несколько минут, пока не подошли дети и не вывели их из этого тягостного состояния.
Держась за руки, ребята боязливо приближались к ним.
Первый мальчик, за которым цепочкой выстроились другие, робко позвал:
— Кийоми!
Ресницы ее дрогнули, и она пошла навстречу своим подопечным.
Она молча взяла малыша за руку и повела всю цепочку к морю. Сделав несколько шагов, она остановилась, повернулась к Равенсбургу и, низко поклонившись, сказала:
— Прощайте, сударь!
Не в силах что-либо сделать, он стоял и смотрел, как Кийоми уходит из его жизни.
Идя впереди детей, она медленно спускалась с холма к морю. Ее хрупкая фигурка становилась все меньше и меньше и, превратившись в белую точку, наконец слилась с прибрежным песком.
Так он стоял, пока солнце за Священными воротами не опустилось в море.
***
Примерно год спустя газета «Нихон нити-нити» поместила следующее сообщение:
«Киото, 11 сентября 1947 г.
Баронесса Кийоми, единственная дочь погибшего вице-адмирала Номуры, до последнего времени работавшая в госпитале для детей, пострадавших в Хиросиме, вчера, направляясь с больными детьми на купание, была убита тремя выстрелами из пистолета. Мотивы преступления, а также личность убийцы не установлены. Ему удалось скрыться незамеченным, ибо все дети, которых вела сестра Кийоми, были слепыми».
Литературно-художественное издание
Ханс-Отто Майснер ДЕЛО ЗОРГЕ
Редактор Н. П. Болдырева Оформление художника В. И. Терещенко Технический редактор Е. Б. Голова Корректор А. В. Федина Н/К
Сдано в набор 23.06.89. Подписано в печать 29.08.89. Формат 8–1 ЮН'/.. (имен офС.Н 1 Гарнитура «Тайме». Печать высокая. Тираж 250 000 экз.
Книга западногерманского автора посвящена жизни и деятельности выдающегося советского разведчика Рихарда Зорге. Х.-О. Майснер служил в германском посольстве в Японии в одно время с Зорге, хорошо знал его. Со страниц романа встает живой образ советского разведчика, со всеми человеческими достоинствами и недостатками.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.