Дело ясное, что дело тёмное - [32]

Что со мной? Помогите! Это сглаз! Нет — магическая ловушка! Проклятье! Не знаю, что, но жутко страшное. А-а-а-а-а!

— Амулеты? — вторил брату Щука. — Артефакты Северных кошек? Это интересно.

— Не смей! — приказал Тит.

Снова чья-то невидимая ладошка сжала моё плечо, а холодные пальцы впились в ключицу. В душе воцарилось спокойствие, благодать, и уверенность в том, что я делала всё верно. Холодный ветерок едва задел кожу на шее и щеке, а перед глазами повисло марево, отдалённо напоминающее лицо человека — бабушкино лицо. Губы маски тронула улыбка, и я ответила Титу:

— Имею право! Они мои!

Что я делаю?! Кошмар! Что происходит? Почему я не могу сопротивляться и делаю, говорю то, что сама от себя не ожидала?

А-а-а-а! Остановите меня!

Надо взять свои слова назад, сказать, что я пошутила.

Эх, рот на замке.

Написать! Точно! Надо написать и братья всё поймут — снимут с меня наложение. Так быть не может. Так не должно быть!

Призрак — его вижу только я. Он шутит со мной. Но ведь я сильнее. Должна быть сильнее.

Маска — марево трепетало над поверхностью стола и складывалось ощущение, что оно смеётся. Неужели мысли читает? И над кем хохочет? Надо мной?

Ой! У меня контакт с пращурами наладился. Говорили мне, что это случится однажды: буду слышать их, внимать им, понимать их порывы. Вот — свершилось. Только не такое мне обещали. Внимать и стать транслятором — разные вещи, по-моему.

Но сопротивляться не получалось — полностью оказалась во власти дрожащего пятна, похожего на лицо бабушки. Но почему?

Эх, в вопрос: «Почему?» можно вложить кучу смыслов, и все они окажутся правильными. Например…

Почему произошёл прорыв в общении с почившими родственниками именно сейчас, когда я так уязвима?

Почему я попала под власть призрака, и он диктует свои условия?

Почему ведьма так реагировала на меня, и нет ли корысти в том, что я сейчас чувствовала и видела?

Почему Эмиль не предупредил меня о возможных проблемах?

Почему, почему, почему… Сто тысяч «почему» и ни одного ответа.

Я встала перед острой необходимостью найти в себе силы и рассмеяться, а дальше скажу как есть: не расстанусь с амулетами и артефактами, чудо-камнями. Они мои! Только мои!

Набрав больше воздуха в грудь, я чётко знала, что произнесу: «Пошутила, а ты и поверил», но в место этого с уст сорвалось:

— Предлагаю делать ставки на причастность тех или иных известных нам лиц к похищению Валентина Букова.

Марево, так похожее на лицо бабушки отдалилось на середину стола и остановилось между блюдами с колбасой и сырами. Я не знала, как исправить ситуацию, ведь намеревалась произнести совсем другие слова.

Вознамерившись сделать вторую попытку отказаться, я снова раскрыла рот, но произнесённым мной фразам удивилась даже я:

— Выскажемся, кто причастен или не причастен. Экономка? Повар? Шофёр-охранник? Я? Или кто-то ещё?

С перепугу я зажала рот ладошкой и округлила глаза на Тита. Он должен понять, что со мной что-то не так происходит. Но старший из братьев, лишь смотрел на меня с отчаяньем в сине-фиолетовых глазах и молчал.

Эмиль плюхнулся на стул и качал головой, не обращая на меня никакого внимания — видимо был раздавлен моими высказываниями и оплакивал драгоценные во всех смыслах камни.

Только один человек за столом остался невозмутимым — Пол Щука. Он медленно обвёл всех собравшихся за столом гостей взором, немного помолчал и произнёс:

— Это разнообразит спор. Согласен. Поддерживаю ставки на причастность того или иного лица к делу. Поддерживаешь, Эмиль?

Братья переглянулись и Тит едва заметно кивнул Эмилю. Последний нахмурился, посмотрел на меня, и нахмурился ещё сильнее. Может, наконец, кто-то из них сообразил, что я странно себя вела?

— Что мне остаётся? — угрюмо пробурчал Эмиль, а Тит продолжал сидеть с кислым видом, но теперь он взирал перед собой и хмурил брови. — Начинай. Сначала твоя вариация, потом моя и, в заключении, выскажется Виола.

Глава 8

Прогулка доставила успокоение. Подойдя к кухне, снимая на ходу тёплую, длинную куртку и шарф, неожиданно услышала голос той самой служанки-ведьмы:

— Не расстраивайся. Не такое бывает. Я вывешивала на балконе общежития в академии своё бельё. А что — окно упиралось в лес и под ним ходить, любителей не было. Неожиданный порыв ветра сорвал трусики, и они свалились на этаж ниже. Под нами маги-некроманты жили. Один такой симпатичный, кудрявый — он этот кусок материала и поймал. А потом и говорит: «Иди, получишь обратно». Пришлось спуститься. У двери столкнулась с его девушкой. Постучала, мне открыли. Я без зазрения совести говорю: «Мне только трусики забрать». Ух, и скандал был потом!¹

Раздался женский смех, который поддержала и сама рассказчица. Я вздохнула и вошла в кухню — есть хотелось жутко.

Меня встретили три пары настороженных глаз, а на симпатичных лицах чародеек, улыбки тут же растаяли.

— Здравствуйте, — поприветствовала я.

Кудесницам на первый взгляд не больше двадцати. Стройные, гибкие, хорошенькие. Ведьма-служанка на их фоне выглядела продавщицей в магазине парфюмерии: затянутая в юбку-карандаш, строгую блузку, и с причёской «конский хвост».

Девушки нестройно ответили и дружно вскочили со своих мест. Все они были одеты в брючки и медицинские халатики, а в руки они похватали со столов планшеты. Через мгновение их и след простыл, и лишь стук каблучков, раздающийся в коридоре, говорил, что они мне не привиделись. Впрочем, было ещё одно доказательство — чашки с недопитым кофе, которые остались на столе.