Дело времени - [13]

«Тот скъ`хара, видимо, из бездетных, — дошло до Фадана. Он про такие семьи знал, и втихую им завидовал. Ему, с учетом Аквиста и Шини, бездетным остаться не светило. — И небедный. И с мозгами. Только единожды глупо прокололся на хитром папе этой девицы. Да и то исключительно из-за того, что папа сумел выбесить обоих гермо своей назойливостью».

— Скажите, милая, вы хорошо владеете компом? — спросил Фадан.

— Хорошо, — заверила Бонни. — Могу показать. У меня есть в коллекции все общалки, по всем направлениями. Даже своя общалка есть, про шляпки.

— Хорошо, — кивнул Фадан. — Что насчет ответов на звонки? Сумеете справиться?

— А что нужно отвечать? — Бонни задумалась.

— Отвечать нужно по обстоятельствам, — вздохнул Фадан. — Когда что. Если, например, я работаю, — он кивнул в сторону стола, — надо будет ответить, что меня нет, я отошел, буду позже. И уточнить, по какому вопросу звонят. Посмотрите в сети обязанности секретаря, почитайте. Ничего сложного. Ну, еще иногда надо сделать еду и подать её, например. Или заварить лхус. Или отнести куда-то какие-то бумаги. Вы справитесь?

Бонни хмыкнула.

— Ну, не знаю, — протянула она. — Наверное. Я попробую.

— Вот и замечательно, — подвел итог Фадан. — Шини, покажи ей, пожалуйста, кухню. Аквист, разгреби там место за компом, пусть разберется, что и как надо делать с письмами.

* * *

Шини прежде думал, что он всё знает о дурах, но оказалось, что не всё. О, нет, далеко не всё! В этот день Шини познал на практике, что такое на самом деле — смешанные чувства. Потому что чувства у него в тот день смешались во что-то совсем непередаваемое.

Сначала Бонни заварила лхус, и заварила его так, что пить оказалось совершенно невозможно. Выяснилось, что готовить она не умеет, потому что «никогда не пробовала». Дома готовили мама и папа, а тут, в академии, она «кушала в столовой». Или кто-то из девочек в общежитии что-то делал. Шини пришлось провести краткий ликбез, в результате которого второй заваренный Бонни лхус получился сносным. По крайней мере, она не положила по полстакана ягод, и налила горячей воды до половины стакана, а не целиком и через край.

Потом Бонни едва не запорола переписку, скопировав шаблон официального письма из сети и вставив его в поле ответа письма одному серьезному старенькому хранителю. Положение спас Аквист, вовремя заметивший, что она делает, и успевший всё исправить.

Следующим номером Бонни был ответ на звонок, во время которого все имели удовольствие слышать следующее.

— Доброго дня. Да, это дом Фадана. А он ушел. Его нет, — Фадан как раз сидел над очередными бумагами. — Когда вернется? Я не знаю. А вы у него спросите, вон он сидит.

Багровый от гнева Фадан отобрал у Бонни трубку, и принялся оправдываться, а Шини с Аквистом в это время беззвучно угорали на кухне.

Потом Бонни обратила внимание, что Аквист почему-то всё время находится на ногах и не садится. Это было уже вечером, когда им пришло время отправляться домой, и поэтому объяснение этого странного факта происходило уже на улице.

— Так почему ты не сидел, Аквист? — с интересом спросила Бонни, когда они отошли на порядочное расстояние от домика Фадана.

— Ну, понимаешь… — Аквист задумался, как бы выкрутиться, и выкрутился так, что потом долго об этом жалел. — Понимаешь, Фадан… в общем, он иногда меня шлепает. Мне это нравится.

— Он тебя шлепает, а тебе это нравится? — Бонни остановилась. Выражение на её личике, против ожидания Аквиста, изменилось, но отнюдь не в сторону ужаса, наоборот — это был восторг. — Тебе нравится, когда тебя шлепают?

— Ну да, — ответил Аквист. — А что?

— Это же мечта! Мальчики, а вы не читали книжку «Оттенки пятидесяти серых»? Ну, там было про девушку одну, которая очень любила шлепать, и у неё было пятьдесят гермо. И она их шлепала по очереди, ну и по синякам смотрела, у кого какой оттенок. Кого можно дальше шлепать, а с кем надо погодить. А они страдали, потому что не могли понять, за кого она хочет замуж. Она была такая красивая, и…

— Чего? — обалдело переспросил Аквист.

— Так вы не читали?

— Нет, — покачал головой Шини. Ни он, ни Аквист даже не предполагали, что такая литература существует в природе. — А про что там еще было?

— Про любовь, конечно, — недоуменно ответила Бонни. — Про что же еще?

— И чем всё заканчивается? — поинтересовался Шини.

— Ну как это чем? В первой книжке она замуж не вышла. Только в третьей. А до этого она выбрала из пятидесяти пять, и…

Шини с тоской посмотрел на Аквиста. Затем — на грудь Бонни. Потом — снова на Аквиста, но теперь уже вопрошающе. Противоречивые чувства не давали ему покоя.

— Так тебе правда нравится, когда тебя шлепают? — переспросила Бонни.

— Чего? — Аквист отвлекся от созерцания того же объекта, что и Шини. — А, ну да. Нравится.

— А чем он тебя шлепает?

— Хлопалкой, — Аквист против воли вздохнул. — Деревянная такая дощечка. На палочке.

— Слушай, а ты хлыстиком не пробовал? — глаза у Бонни загорелись. — И еще там в книжке было, что самое классное, это когда связывают руки женскими подвязками.

— Бонни, но подвязки никто уже давно не носит, — напомнил Аквист.

— Но ведь можно их сшить! — удивилась его тупости Бонни. — Удивительно удачный день. Мне сегодня положительно везет.