Дело в стиле винтаж - [2]

— Вставай, Эм, — умоляю я. — Пожалуйста. — Но она продолжает лежать и выглядит совершенно беспомощной, словно тряпичная кукла. Я должна бежать за помощью. Но сначала надо чем-то укрыть ее, потому что становится прохладно. Я стягиваю с себя кофту и раскладываю на ее груди, подтыкая под плечи.

— Я скоро вернусь. Не волнуйся. — И всеми силами пытаюсь не заплакать.

Неожиданно Эмма садится, улыбаясь как лунатик, и в ее глазах появляются озорные огоньки.

— Я тебя одурачила! — кричит она, хлопая в ладоши. — Одурачила! — И вскакивает на ноги. — Ты здорово испугалась, да, Фиби? Признайся! Ты думала, я умерла! А я просто задержала дыхание. — Она ловит ртом воздух и одергивает юбку. — Я совсем запыхалась… — Эмма шумно выдыхает, и ее челка слегка подпрыгивает, затем она улыбается мне: — Ладно, Хиби-Фиби, теперь твоя очередь. — И протягивает мне кофту. — Я начинаю считать, если хочешь, до двадцати пяти. Ну же, Фиби, возьми. — Эмма в недоумении смотрит на меня: — В чем дело?

Мои ладони сжимаются в кулаки. Лицо горит.

— Не смей больше так делать!

Эмма удивленно моргает.

— Это была шутка.

— Ужасная шутка. — Из моих глаз льются слезы.

— Прости… меня.

— Не смей больше так делать! А если сделаешь, я не стану с тобой разговаривать — никогда!

— Мы же играли, — протестует она. — Ты не должна быть такой… — она протягивает мне руки, — глупой. Я просто… пошутила. — И пожимает плечами. — Но… я больше не буду, раз ты так расстроилась. Честно.

Я хватаю свою кофту и смотрю на нее.

— Поклянись! Ты должна пообещать, что такое не повторится.

— О'кей, — бормочет она и глубоко вздыхает. — Я, Эмма Мандиса Китс, обещаю, что никогда больше, Фиби Джейн Свифт, не буду так шутить над тобой. Обещаю, — повторяет она и делает какой-то странный, резкий жест. — Честное слово! — И с забавной улыбкой, которую я запомнила на всю жизнь, добавляет: — Скорее умру!

Глава 1

«Сентябрь — хорошее время для нового дела», — думала я, покидая утром свой дом. В начале осени я сильнее ощущаю обновление, чем, скажем, в январе. Возможно, размышляла я, пересекая Тренквил-Вейл, — это происходит потому, что после дождливого августа сентябрь кажется свежим и ясным. Или же, продолжала гадать я, минуя «Блэкхит букс», богато украшенные витрины которого гласили «Снова в школу», — просто ассоциируется с новым учебным годом».

Поднимаясь по холму к Хиту, я увидела свежевыкрашенную вывеску «Деревенский винтаж» и позволила себе легкий всплеск оптимизма. Я отперла дверь, подняла с коврика почту и начала готовиться к официальному открытию магазина.

Я работала без передышки до четырех, выбирая одежду на складе наверху и пристраивая ее на вешалки. Перекинув через руку платье для чаепития двадцатых годов, я провела рукой по плотному шелковистому атласу, тронула искусную вышивку бисером и идеальные ручные швы. В винтажной одежде я люблю именно это: прекрасные ткани и тщательную отделку. Мне нравится, что для ее изготовления потребовалось столько мастерства и артистизма.

Я посмотрела на часы. До вечеринки по случаю открытия всего два часа. Я вспомнила, что забыла охладить шампанское, но, ворвавшись на кухню и открыв ящики, задумалась, сколько придет народу? Я пригласила примерно сотню человек, и потому нужно приготовить по крайней мере семьдесят бокалов. Я поставила бутылки в холодильник, передвинула переключатель на «мороз» и сделала себе чашку чаю. Потягивая «Эрл рей», я оглядела магазин, предвкушая момент превращения мечты в реальность.

Интерьер «Деревенского винтажа» был современным и светлым: некрашеные деревянные полы, сизо-серые стены, большие зеркала в серебряных рамах, растения в горшках на хромированных подставках, светильники на белом потолке и, рядом с примерочной, обитый тканью кремового цвета глубокий диван. В окно был виден простиравшийся вдаль Блэкхит и голубое небо с барашками облаков. Рядом с церковью трепыхались на ветру два желтых воздушных змея, а на горизонте в послеполуденном солнце сверкали стеклянные башни Кэнэри-Уорфа.

И тут я поняла, что журналист, собиравшийся взять у меня интервью, опаздывает больше чем на час. А я даже не знала, из какой он газеты. После вчерашнего короткого телефонного разговора я помнила лишь, что его зовут Дэн и что он должен был явиться в половине четвертого. Мое раздражение обернулось паникой — вдруг он вообще не придет, а мне нужна реклама. Все внутри сжалось при мысли об огромном займе, который я позволила себе сделать. Привязывая ценник к украшенной вышивкой вечерней сумочке, я вспоминала, как пыталась убедить банковских служащих, что их деньгам ничто не угрожает.

— Значит, вы имели отношение к «Сотби»? — спросила менеджер по займам, просматривая мой бизнес-план в маленьком офисе, каждый квадратный дюйм которого, в том числе потолок и даже дверь, были обиты толстым серым сукном.

— Я работала в текстильном отделе, — объяснила я, — оценивала винтажные ткани и проводила аукционы.

— Значит, вы хорошо в этом разбираетесь.

— Да.

Она написала что-то на бланк; ее ручка, скользя по гладкой бумаге, издавала писк.

— Но вы тем не менее никогда не работали в розничной продаже?