Дело в шляпе - [33]

Такая щедрость женщины объяснялась тем, что первую таблетку она приняла при них, по настоянию Бакли — и через полчаса почувствовала, что у нее упала температура, которая до этого держалась повышенной два месяца. Она — поверила. Это самое главное, позже объяснил Балки Сеп — то, что она поверила. Значит, она послушается, и сделает так, как он велел.

Значит, она останется в живых…

Фадан, который изначально хотел отругать Бакли за то, что тот оставил их без денег, в результате ругаться не стал. Он подумал тогда — а как бы поступил я на его месте? И понял, что, видимо, так же. Поступок Бакли был глупым, нерациональным, но, в то же время, было в нем что-то бесконечно правильное и честное.

— Фадан, прости, что я ей деньги отдал, — произнес Бакли, когда они выехали, наконец, на утреннюю улицу. — Сам знаю, что дурак.

— Ты молодец, — покачал головой Фадан. — Все правильно сделал.

— Да ну, деньги, — фыркнул Шини. — Добудем. Найдем первый же базар, и там пособираем. Тем более что на еду у нас есть. Забей, Бакли.

— Хорошая женщина, — вдруг сказала Бонни. — И мальчики хорошие. Этот парнишка, Эгли, вон меня как красиво сфоткал, — она вынула из сумочки фотографию. — И напечатал. Сказал, что на память.

— Ох, Бонни, — вздохнул Аквист. — «На память». У тебя, понимаешь ли, очень красивые… глаза. А ему пятнадцать лет.

— Дурак ты, — Бонни отвернулась. — Может, я ему просто понравилась.

— Именно что понравилась, — подтвердил Аквист. — Очень понравилась, это точно.

Бонни беззлобно пихнула его кулачком в бок.

* * *

Город Бакли знал очень и очень неплохо, поэтому им даже удалось немного поспать — Бакли отогнал машину на территорию заброшенного завода, поставил под полуразрушенный навес, и они улеглись, кто где — спать всем хотелось просто неимоверно. Потом, после сна, уже ближе к вечеру, Аквист и Шини направились в город, на разведку и за едой. Вернулись они изрядно повеселевшие. По дороге, как рассказал Аквист, удалось собрать денег, в этом очень помогла бумага, которую сделала женщина. В бумаге было написано, что данные монахи собирают средства на покупку тканей, нужных для пошива облачений и праздничных занавесов. Вид у монахов был усталый, лица — честные, бумага — правильная, поэтому давали деньги им охотно и часто.

— Две с половиной сотни! За полчаса! — восхищался Шини. — Да это же золотая бумажка, народ!.. Странно, что никто до нас не додумался так делать.

— Тебя это удивляет? — тихонько спросил Шеф. — А меня нет. Совершенно.

— Почему? — удивился Шини. Повернулся к Шефу, недоуменно посмотрел на него. — Это же простое решение, на поверхности лежит.

— Твои мозги, дорогой будущий агент, освобождаются от промывки, — объяснил Шеф. — У всех же прочих жителей Равора-7 мозги настроены так, что подобное им даже в голову не придет. Для них обман настолько крепко сросся с правдой, что они охотно будут позволять обманывать себя, но никогда не додумаются обмануть сами.

— Это ты не прав, — возразил Фадан. — Обманывают у нас. И еще как.

— Обманывают — но это никогда не связано с Триединым, — возразил Шеф. — Скажу больше. Девять десятых обманщиков именем Триединого не подозревают о том, что они — обманщики. Только одна десятая часть об этом знает. Даже, может, и не десятая. Сотая. Или даже тысячная.

— Мерзко, — поморщился Фадан.

— О, да, это мерзко, — покивал Шеф. — Догадываюсь, что ты скажешь, когда до тебя дойдет истинная цель этого обмана.

— В книгах про это написано, — возразил Фадан. — Жаль, сейчас нет времени читать. Но в общем и целом я понимаю, что…

— В книгах — чистая теория. А здесь и сейчас мы имеем практику. Знаешь, Фадан, мне самому очень интересно, кто и с какой целью запихнул ваш мир в эту самую шляпу.

— Так какая же это цель?

— Могу только предполагать, — Шеф пожал плечами. — Но озвучивать свои догадки пока не хочу. Боюсь сбить вас с толку. Так, теперь о деле. Аквист, Шини, как там дела в городе?

— Много полисов и греванов, а так вроде бы мирно. С нами поздоровались пару раз, поулыбались.

— Греваны? — с опаской спросил Фадан.

— Ну да, — пожал плечами Шини. — А почему бы и нет, если мы свои?

— И вы?..

— Улыбнулись в ответ и вежливо поздоровались, — ответил вместо Шини Аквист. — Давайте уже есть, что ли. Мы вроде бы хотели до вечера убраться из города?

* * *

Единственной, кому ситуация не понравилась, была Бонни. После того, как команда перекусила, Бонни вместе с Аной потребовали, чтобы команда ее выслушала. Как оказалось, Бонни была недовольна не просто так.

— Если вы будете трепаться, вас раскусят в один момент, — назидательно начала она. — Потому что тарги — это хорошо, бумаги — тоже хорошо, но ни тарги, ни бумаги не сделают из вас греванов. То есть монастырских греванов, я хочу сказать.

— Ну так объясни, как себя вести, — попросил Шини. — Мы так и сделаем.

— Вот смотрю я на вас, и понимаю, что вы не сумеете, — Бонни наморщила лобик. — Вы слишком… ну… не знаю, как сказать даже. Вы что, в монастырях не были?

— Сто раз были, — пожал плечами Аквист.

— И не видите разницу между ними и вами?

Аквист задумался. Шини тоже.

— Вообще-то… — несмело начал Аквист. — Как бы так сказать… ну вообще-то да, видим.