Дело тётушки Кеннел - [96]

– Вы хотите уехать? – Маллоу в халате и сетке на волосах вышел в холл.

– Да, хочу, – ответила доктор.

– Да черт возьми! – рявкнул Саммерс. – Объясни ты ей, ради бога, что ничего с ней не случится! Уедем через неделю все вместе! Я что, похож на насильника?

– Ты похож на маньяка, – спокойно сказал М.Р., оглядев растерзанного компаньона – похоже, дискуссия на тему пересечения Атлантики была бурной. – Доктор Бэнкс, еще раз: вы серьезно решили вернуться домой?

– Я уже купила билет на ночной рейс.

– А, – Маллоу осторожно поскреб затылок одним пальцем. – Но вам действительно никто не сделает ничего такого, что бы вам не понравилось. Почему бы вам не провести недельку в Александрии, раз уж я все равно вас притащил и…

– Мистер Маллоу, в моем присутствии нет никакой необходимости, – отрезала доктор Бэнкс. – Надеюсь, никто не помешает мне вернуться домой?

Двое джентльменов обменялись взглядами.

– У тебя есть наличные? – поинтересовался М.Р. – Отлично. Мисс Бэнкс, мы должны вам компенсацию за беспокойство. Я провожу вас на пароход. Только телеграфируйте из Марселя, ладно?

Доктор ушла. Маллоу одевался у себя в номере. Саммерс остался один. Он похлопал по карманам в поисках сигарет и удалился в глубокой задумчивости.

* * *

Мы, леди и джентльмены, не знаем, стоит ли рассказывать дальнейшее. Ну, конечно, М.Р. Маллоу выбрал единственно верный путь – он появлялся в компании и не давал Эдне скучать, всегда знал, где находится его компаньон, и был рядом, когда его не было. Он всякий раз сочинял смешной стишок или рассказывал анекдот. Редкий специалист так хорошо умел мастерить из салфетки верблюда или играть в веревочку. К тому же, у него тоже имелись очки – чертовски удобно, чтобы дразнить друг друга очкариком. Спустя четыре или пять дней Эдна Вандерер встретила за завтраком не М.Р, как она успела привыкнуть (Ральф теперь долго спал), а предмет своей страсти, немножко удивилась и спросила:

– А где мистер Маллоу?

В обед – Д.Э. в ресторане не было, – Дюк услышал, как ее отец сказал:

– Дорогая, я устал слышать: «Маллоу», «Маллоу». Маллоу то, Маллоу се. Маллоу сказал, Маллоу спросил. Я не могу ни сесть, ни встать, чтобы не услышать об этом Маллоу. А вспомни, что было неделю назад!

– Ну пап, все теперь стало другим! – попробовала спастись Эдна.

– Еще не прошло месяца, как ты говорила то же самое про его дружка.

– Это совсем другое.

– Юная леди, я хочу только одного: твоего счастья, но тебе придется принять решение. Выбирай.

– Э… э… – юная леди грызла прядь волос, – да не могу я, пап!

– Перестань тянуть в рот волосы, – отец убрал от лица ее руку. – Ты уже взрослая девочка.

От постоянного нервного напряжения у магната вскочил на переносице прыщ и он все время скашивал глаза, пытаясь его рассмотреть.

– Не знаю, дорогая. Не знаю, – продолжал он. – Ты можешь обещать, что если я устрою тебе помолвку с этим вместо того, завтра ты не захочешь вернуть все обратно?

Эдна болтала ногой.

– А если тебе опять понравится Кеннел?

– Саммерс, папа. Его фамилия Саммерс.

– А если опять Маллоу?

Эдна молчала.

– А если снова Кеннел… то есть, Саммерс?

Как раз в эту минуту Д.Э. Саммерс вошел в ресторан со своей теткой.

– Э… э… – Эдна завертела головой. – Пап, я должна принять решение немедленно?

– Полагаю, семи лет будет достаточно, – буркнул Вандерер. – Завтра вечером мы улетаем.

Ну, а за ужином мисс миллионерша прекрасно провела время в обществе обоих компаньонов, а также своего отца, миссис Кеннел и профессора, которые, впрочем, не считались. На улицах светили разноцветные фонарики. Эдна смотрела то на одного, то на другого, безостановочно вертела головой, хохотала, подскакивала на стуле и поправляла очки, а потом потребовала вести себя на местный Бродвей – бульвар Саллах Салем. Там она с видом покорительницы сердец держала под руки обоих, но долго эта чинная прогулка не продлилась: мисс Вандерер стала подпрыгивать и поджимать ноги, чтобы ее несли. Впрочем, и это длилось недолго: потом девчонка скакала спиной вперед, рассказывая всякую чепуху, стреляла в тире, каталась на карусели, смолотила три порции сахарной ваты и облила белые брюки М.Р. Маллоу лимонным соком.

– А вот у нас в школе, – сообщила она, – будет экскурсия на шоколадную фабрику!

– Лучше бы у вас в школе устроили экскурсию на мясной завод, – пробурчал М.Р., пытаясь спасти брюки при помощи платка и сельтерской.

Он почти не ел за ужином – еще страдал с дороги желудком. Но потом страдания кончились и Маллоу уничтожил три порции мороженого, одну – сладкой ваты и какие-то липкие лимонные штуки, напоминающие твердое желе, посыпанное таким количеством сахарной пудры, что от нее не было никакого спасения. Теперь он страстно мечтал о куске ростбифа.

– Да-да, торжественный мясной парад, – быстро согласился Д.Э.

Он с интересом наблюдал за судьбой брюк. При упоминании о мясе глаза его приобрели то самое выражение – молодого головореза.

Тогда Дюк сказал:

– Впереди идут колбасы!

Джейк подумал и отбил подачу:

– Самой благородной расы.

При этом он фыркнул – ему вспомнился Засс.

– А потом идут сосиски! – добавила Эдна и запрыгала.

Стихотворение, которое сочинили М.Р. Маллоу, Д.Э. Саммерс и мисс Эдна Вандерер на бульваре Саллах Салем 30 января 1925 года