Дело тётушки Кеннел - [93]

– И не подумаю, – пробормотал уязвленный Фокс. – Теперь я могу смотреть представление из партера.

* * *

За ужином, который на сей раз был накрыт на семерых, царила странная скованность. Размышляя о ее причинах, доктор Бэнкс поймала на себе взгляд коммерсанта. Взгляд этот, одновременно ласковый и страшный, был направлен куда-то ниже ее лица.

Миссис Кеннел прокашлялась.

– Ральф, – она потихоньку пихнула племянника в бок, – будь любезен, передай мне соль.

– Да, тетя.

Ее просьба была выполнена, не глядя.

– Слушай, старик, – легкомысленным тоном позвал Маллоу, – помнишь, ты обещал показать мне крик пуэрториканского козодоя?

– Нубийского, – машинально поправил Кеннел.

– А? – напомнил о себе Маллоу, не дождавшись иного ответа.

– Что? – спросил Ральф.

– Convenances[29]! – прошипела тетка. – Convenances, Ральф!

– Кеннел! – взревел Вандерер. – Ведите себя прилично, черт бы вас побрал!

– Мистер Кеннел, – позвала Эдна, – о чем вы думаете?

Прежде, чем он ответил, прошло почти полминуты.

– Да? Вы что-то говорили, мисс Вандерер?

– Я говорю, интересно, о чем можно думать с таким лицом, как у вас! – гаркнула девочка.

Воцарилось общее молчание. Коммерсант, кажется, опять забыл, что его о чем-то спрашивали. Он не сводил глаз с доктора.

– Прошу прощения, – сказала, в конце концов там, и вышла из-за стола.

Саммерс провожал ее взглядом до тех пор, пока доктор не скрылась за дверью. Дверь закрылась. Коммерсант вскочил.

– Я… – он оглядел присутствующих, как будто только что с изумлением обнаружил, что здесь есть кто-то еще, – прошу прощения.

* * *

– Вы полагаете, можно вести себя подобным образом? – поинтересовалась доктор, когда он догнал ее у самых дверей номера. – Стоило мне согласиться помочь вам в ваших сомнительных делах, как вы распустились?

– А чего теперь-то суетиться? – отозвался коммерсант. – Я позвал, вы приехали. Можно сказать, дело в шляпе.

– Да, правда, – сказала доктор Бэнкс. – Ну, тогда счастливо оставаться, мистер Саммерс.

И она захлопнула за собой дверь номера.

Он постучал.

– Доктор? Ну, не сердитесь. Это я не нарочно, правда! Я в несколько возбужденном состоянии!

– Я это заметила, – сказала она из-за двери.

– Но ведь не мог же я вас обидеть? Вы же так хорошо меня знаете!

– Да, слишком хорошо.

– Доктор Бэнкс! Ну, простите меня! Пожалуйста, не сердитесь и дайте какой-нибудь знак, что вы не сердитесь.

– Ничего подобного, я сержусь, дело не в шляпе и вы меня оскорбили.

– Кто сегодня сказал «ляпайте что хотите, только не выдавливайте из себя слова, как индюк надутый?»

– Вы.

– Доктор Бэнкс, я же не мог вас обидеть, честное слово.

– Это вы так думаете.

– Доктор Бэнкс! Ну, неужели вы поняли мою глупость про шляпу всерьез? Или это выглядит еще ужаснее, чем мне кажется?

– И даже еще ужаснее.

– Но это все равно только слова! Слова ничего не значат! Я разошелся! Простите!

– Вы черствый, жестокий, бессердечный человек.

– Я просто глупо пошутил. Только это. Ну, простите меня!

– Вы жулик, – холодно отозвалась доктор. – И эгоист. Между нами ничего не может быть. Идите спать, мистер Саммерс.

* * *

– Что это вас так разобрало? – неприятным тоном поинтересовался Фокс, когда коммерсант вернулся к себе в номер. – Неужели одна только мысль о… гм… о том, что возможно, довела вас до такого состояния?

– А? – Джейк очнулся от размышлений. – Что такое, тетенька? Вам что-то не нравится? А где ваше пылкое желание устроить мою семейную жизнь? Вы ничего не хотите мне посоветовать? Может, вы с ней хотите поговорить? Что-нибудь ей там посоветовать. Или, может быть, мне?

Алекс что-то неразборчиво пробормотал и спрятался за газетой.

– Что, страшно даже подойти к ней? – коммерсант ехидно поднял бровь. – Не ожидал, что вас в состоянии испугать какая-то там дамочка.

– Нет, я к ней не пойду. Простите, друг мой, но я не сумасшедший. Она дракон. Сатана в юбке.

– Ирен Адлер? – с улыбкой поинтересовался Саммерс.

– Да, да. Очень точное сравнение.

Джейк рассмеялся.

– Это она сама себя так назвала. Утверждает, что это первое имя, которое пришло ей в голову.

– Ничего удивительного, что ей вспомнилась именно эта особа. С чего ей вздумалось брать себе псевдоним?

– Ну, может быть, с того, что в школе она стреляла мальчишкам в шею сапожными гвоздиками? – коммерсант закурил и теперь невозмутимо пускал дым в потолок.

Некоторое время длилось молчание.

– Это она вам рассказала? – поинтересовался Фокс.

– Да.

– Вероятно, я зря волновался, – в голове Алекса отчетливо слышалась неловкость. – Вам не нужна моя помощь. Но вы мне расскажете, при каких обстоятельствах эта особа решилась выдать себя за Ирен Адлер?

– Позже, – Саммерс барабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Слушайте, мне все-таки нужен ваш совет. Это касается дела. Как по-вашему, чем бы я еще мог заниматься?

– Что же вы собираетесь делать?

– Просто хотел узнать ваше мнение.

– Ну, если бы вы сказали, что собираетесь, подобно Вандереру, заняться нефтью или играть на бирже, я бы сказал – не делайте этого. Если бы вы решили податься в артисты – я сказал бы, вы слишком капризны для этого. Капризны и своевольны, тогда как театральная карьера требует послушания прежде всего – и отнюдь не музам и не вдохновению, а вашему режиссеру, антрепренеру, директору, словом, разным людям. Покориться им вам не позволит характер. Так, как в свое время не позволил мне. Если бы вы решили бросить все и жить, как живут все – каким-нибудь служащим, я пожалел бы вас. Из вас вышел бы недурной репортер – но вы слишком не терпите над собой начальства. Открыть собственную газету или журнал? Стать издателем? Эта идея все еще не достигла головы вашего друга?