– Одну минуту! – перебил Мейсон. – Если вы продолжите свои обвинения, я привлеку вас к ответственности. Вы...
– Джентльмены! – умиротворяюще произнес судья Минден. – Давайте больше не будем переходить на личности. Равно как и гадать о причинах, побудивших свидетеля сделать свое заявление. Мистер Ливси, насколько я понял, вы отказываетесь отвечать на вопросы, касающиеся ваших взаимоотношений с Вирджинией Байнум?
– Да, сэр.
– А касательно того, что произошло в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября? Вы ответите на вопросы...
– Я отказываюсь отвечать на любые вопросы относительно того, что произошло в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября, так как это может быть использовано против меня.
– Прошу прервать судебное разбирательство на четыре дня! – сердито потребовал раскрасневшийся Ковингтон. – Надо будет собрать присяжных, выносивших заключение о рассмотрении дела в суде, и мы разберемся, что за всем этим кроется. Мы...
– Но сначала, – вмешался Мейсон, – мне хотелось бы вызвать Джорджа Денби и задать ему пару вопросов, после чего я не буду возражать против удовлетворения просьбы прокурора.
– Очень хорошо. Займите свидетельское место, мистер Денби, – велел судья Минден.
Денби держался спокойно и деловито, с огромным чувством собственного достоинства. Сев на стул, он сложил ладони лодочкой и вопросительно поглядел на Мейсона.
Адвокат сказал:
– Мистер Денби, мне хотелось бы уточнить кое-какие подробности. Вы утверждаете, что в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября работали в конторе «Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани»?
– Да, сэр.
– Так, а знакомы ли вы с Вирджинией Байнум?
– Нет, сэр... То есть нет в том смысле, в котором вы меня спрашиваете... Я видел ее в корпорации, когда она интересовалась своей акцией. Думаю, это был единственный раз, больше мы не встречались.
– Хорошо... Итак, вы уверены, что на пожарной лестнице был обнаружен тот самый пистолет, который сейчас представлен здесь в качестве вещественного доказательства.
– Да, сэр.
– Откуда вам это известно?
– По его номеру, сэр.
– Каков номер пистолета?
– S 64805.
– Вы его запомнили?
– Да, сэр, я запомнил номер орудия убийства.
– Интересно, почему?
– Я подумал, что это может оказаться важным.
– Вы записали его?
– Нет.
– То есть вы хотите убедить присяжных, что вам хватило одного взгляда и вы тут же запомнили номер револьвера?
– Да, сэр, у меня фотографическая память на числа. Если я увижу какое-нибудь число, я его уже вряд ли забуду.
Мейсон подошел к свидетельскому месту и, достав из кармана бумажник, вынул небольшую карточку.
– Что это такое, мистер Денби?
– Водительское удостоверение, выданное на имя практикующего адвоката мистера Перри Мейсона.
– Вам оно знакомо?
– Водительское удостоверение? – удивленно переспросил Денби.
– Да.
– Нет, я его никогда раньше не видел, – покачал головой свидетель.
– Когда оно было выдано?
– Четвертого июня тысяча девятьсот сорок седьмого года.
– А когда его срок истекает?
– Четвертого июня тысяча девятьсот пятьдесят первого года.
Мейсон забрал у Денби удостоверение и пошел к своему столу, но на полдороге вдруг остановился.
– Ну хорошо... Если вы так великолепно запоминаете цифры и у вас на них действительно фотографическая память, то скажите, каков номер моего удостоверения?
В холодных глазах Денби промелькнула слегка презрительная усмешка.
– Номер вашего водительского удостоверения, мистер Мейсон, – сказал он, – четыреста девяносто тысяч пятьсот пятьдесят три.
Мейсон взглянул на карточку.
– Правильно? – поинтересовался Денби.
– Да, – кивнул Мейсон, – правильно.
Потрясенные зрители зашушукались.
– А теперь объясните, – выпалил Мейсон, – если у вас такая великолепная память на цифры, то почему, когда я впервые спросил вас о владельце акции номер сто двадцать три, вы не смогли его припомнить?
– Не могу же я держать в памяти все сведения о наших акционерах! – передернул плечами Денби.
– Понятно, – сказал Мейсон. – У меня все.
– Мы собираемся в понедельник в десять часов утра, – объявил судья. – Надеюсь, присяжные не забудут, о чем я их предупреждал.
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в гостиничном номере Мейсона, который он снимал в «Гранд-отеле».
Напротив адвоката, через стол, сидела еле сдерживавшая слезы и тщетно пытавшаяся заглянуть Мейсону в глаза Вирджиния Байнум.
Мейсон сказал:
– Вирджиния, вы влипли в пренеприятнейшую историю. Вам удастся выпутаться только в том случае, если вы расскажете все как есть. Теперь мы знаем, что вы лгали, утверждая, будто бы в ночь убийства находились на пожарной лестнице. Вам может быть предъявлено обвинение в даче ложных показаний. Нам известно, что вы «позаимствовали» в Тихуане мою машину и отправились в ней на место преступления. Обстоятельства складываются так, что вас вполне можно арестовать, отдать под суд и вынести обвинительный приговор... Однако мне кажется, что в убийстве вы все-таки неповинны. Так что лучше расскажите нам правду. Как все было на самом деле?
Не зная, на что решиться, Вирджиния взглянула на Мейсона, но взгляд его оказался суров... Она посмотрела на холодное, осуждающее лицо Дрейка и наконец в поисках поддержки обернулась к Делле Стрит.
