Дело пропавшей балерины - [6]

— Аферист! — озвучил неожиданное упоминание Тарас Адамович.

— Не сомневался, что ты его вспомнишь, — улыбнулся Репойто-Дубяго. — Ускользает сквозь пальцы, его видели сразу в нескольких местах, однако арестовать…

— Не получилось. Сочувствую.

Арестовать Досковского не удавалось и ранее, по крайней мере в Киеве — слишком быстро он исчезал из города, слишком мастерски подделывал любые документы. Элегантный, самонадеянный, азартный — он легко сбивал с толку малообразованных агентов розыска, у большинства из которых в лучшем случае за спиной — два-три класса сельской школы.

Тарас Адамович вздохнул. Вряд ли дела полиции улучшились после скандальной отставки бывшего начальника следственной части Спиридона Асланова. По крайней мере у входа не наблюдалось очередей из желающих занять эти заплесневелые кабинеты, пусть и с высокими потолками.

Спиридон Асланов прослыл столь тесным сотрудничеством с криминальной агентурой, что, в конце концов, полностью интегрировал службу розыска в мир криминального Киева. Следователи получали дивиденды от преступников и не слишком старались распутывать дела, разве что за исключением касавшихся наиболее состоятельных и влиятельных горожан. Следователь Галушко хотел уйти в отставку еще тогда, устав от всей этой лжи и грязи. Его опередили киевляне, терпение которых лопнуло, и они инициировали отставку Асланова. Тарас Адамович чуть было не пропустил весь скандал, потому что как раз в это самое время был занят розыском Михала Досковского.

Мошенник в своей деятельности обходил Киев стороной — ему хватало бурной, колоритной Одессы. В декабре 1910-го именно туда направлял он из Подольской губернии железнодорожные вагоны, доверху набитые дохлыми крысами.

Полиция обнаружила вагоны со странным грузом почти у моря, а через несколько дней выяснилось, что дохлых крыс кто-то активно скупает в Жмеринке, Проскурове и Деражне. Из Проскурова вагоны доставляли в Одессу — там как раз свирепствовала эпидемия чумы, а городская администрация платила по 10 копеек за каждого обезвреженного грызуна — так боролись с основными переносчиками болезни. Досковскому удалось подделать документы, по которым на станции Проскуров через военного начальника он получил разрешение на перевозку груза без таможенного и полицейского досмотра. Только за первую партию крыс мошенник получил 400 рублей чистой прибыли.

А потом — беготня. Аферист, как привидение, бродил по Киеву, пока не исчез окончательно на целых три месяца. Арестовали его в Минске, можно сказать, случайно. Подделав документы инспектора военного министерства, он получил билет до станции Кобур-Сай в Средней Азии и крупную сумму дорожных денег. Обнаружить афериста удалось только потому, что настоящий инспектор в то время также находился в Минске.

— Выходит, Досковский снова в Киеве?

— Не только он. Куча других дел — поджоги, ограбления, два убийства. Обнаглели хипезники. Чуть ли не ежедневно к нам приходят с заявлениями на марвихеров в театре, но разве уследишь за партером!

— Кстати, о театре, — улыбнулся Галушко, понимая, что его собеседник упомянул о нем не просто так.

Титулярный советник посмотрел прямо в глаза Тарасу Адамовичу.

— Балерины…

— Не исчезают надолго. Я знаю.

Выходит, Мира Томашевич не дождалась возвращения сестры и обратилась в сыскную часть Киевской городской полиции. Назвала указанные им имена. Прибавив еще одно — его собственное.

— Так, может, нужно подождать?

— А если это просто потеря времени? Досковский…

— …не появляется в Киеве просто так. Я знаю.

Повисла тишина.

— Тарас Адамович, ты все и сам понимаешь…

Он понимал.

В далеком 1910-м, когда Тарас Адамович уходил в отставку, штат сыскной части состоял из 37 работников. Из них только двое, в том числе и Галушко, имели высшее образование, менее половины — начальное или домашнее, а большая часть были малограмотными выходцами из крестьянских семей. Делегировать дело Досковского было просто некому — опытный аферист легко объегоривал низшие полицейские чины. Сам Галушко был загружен массой других дел, и через месяц собирался распрощаться с местом службы. Возможно, это и было основной причиной того, что продавца крыс не арестовали тогда в Киеве. Или же это просто оправдание? Кто его знает.

Вероятно, сейчас ситуация подобная. Перед приездом императора, когда с улиц надобно убрать все отребье, навести порядок с проститутками и попрошайками, очистить железную дорогу от подозрительных субъектов, не допустить громких скандалов из-за краж в театральных ложах и ресторанах, нет времени гоняться за одним аферистом. Если добавить к этому толпы беженцев и переполненные госпитали, — сложно представить, что кто-то будет заниматься поисками балерины. Если даже Миру и выслушали, то ее показания передали в руки новичка.

— Я могу поговорить с тем, кто ведет дело?

— Естественно. Ему будут полезны несколько советов профессионала. А может, и больше, чем несколько, — словно извиняясь, добавил главный следователь.

Почерк у того, кто, по словам главного следователя, нуждался в его советах, был аккуратным. Высокий, но слишком сухопарый паренек, бывший писарь, дрожащими руками протянул ему папку с документами, отрекомендовавшись Менчицом Яковом Владимировичем, работником антропометрического кабинета. Тарас Адамович поудобнее уселся в кресле, немного откинувшись на спинку, привычным жестом указал на стол, дважды стукнув по гладкой поверхности средним пальцем.