Мэдди была очарована, увидев возле пристани экипаж, украшенный лентами и запряженный двумя белыми лошадьми.
Она уселась в экипаж, лошади тронулись с места, и вскоре впереди показалась церковь с высокой колокольней. По ступеням спустился Яннис и направился к экипажу, чтобы помочь ей выйти. На нем был строгий костюм, зачесанные назад гладкие волосы блестели на солнце, а тонкие черты были особенно выразительны из-за сиявшей на лице улыбки. Он был совершенно неотразим. За мгновение до того, как Мэдди увидела его, она почувствовала его взгляд и остро ощутила его присутствие.
– Ты потрясающе выглядишь.
– Что скажешь о платье?
Раньше, чем она ступила на подножку, Яннис подхватил ее на руки. Его взгляд был горячим.
– Очень-очень сексуально, – шепнул он ей на ухо.
– Но оно же совсем закрытое! – беспомощно возразила Мэдди.
– У меня фотографическая память, – пояснил он, медленно опуская ее на землю.
Мэдди покорно стояла неподвижно, пока подружки невесты прилаживали шлейф к платью и поправляли ей прическу.
И что я так разволновалась? Разве я не собираюсь выйти замуж за мужчину, которого люблю?
Церковь заполнялась людьми. Мэдди рассматривала настенные фрески, громадные букеты, серьезного священника. В неподвижном воздухе стоял густой смешанный аромат цветов и благовоний. Церемония началась. Торжественный ритуал увлек Мэдди с самого начала, и когда гости начали осыпать молодых цветочными лепестками, ее сердце переполнила тихая радость.
После церемонии они с Яннисом в экипаже направились к вилле Петракоса. Вилла стояла на склоне, спускавшемся прямо к берегу, и с нее открывался потрясающий вид на море. Яннис перенес жену через порог, и Мэдди залилась счастливым смехом.
Прибыли первые гости. Яннис стоял рядом с женой, поддерживая ее под руку. Она впервые принимала его родственников и друзей. Скоро лица и имена начали сливаться. Количество гостей было невероятным. Многие говорили по-английски, но Мэдди решила как можно скорее приступить к изучению греческого.
Во время долгого праздничного застолья она старалась не думать о том, что привлекает всеобщее внимание.
– Почему все так смотрят на меня? – спросила она в конце концов Аполлину.
После нескольких бокалов шампанского та очень развеселилась.
– Сколько причин ты хочешь услышать? Сегодня ты стала очень влиятельной женщиной, потому что вышла замуж за невероятно богатого и могущественного человека. К тому же ты отобрала Янниса у Кристы в самый последний момент. Еще семья изнемогает от желания узнать о тебе побольше и ломает голову над тем, что из того, что рассказывают о тебе газеты, окажется правдой.
– Какие газеты? – в сильнейшем замешательстве спросила Мэдди.
Спохватившись, Аполлина прикрыла рот ладонью.
– Яннис велел не рассказывать. Пожалуйста, не говори ему, что это я разболтала!
Яннис увлек Мэдди на танцевальную площадку.
– Что и в каких газетах про меня написали? В английских? – спросила она, не сдержав любопытства.
Яннис фыркнул.
– Да. Мои адвокаты уже занимаются этим.
– Но что?
– Ничего особенного.
– Я настаиваю…
– Ты теперь Петракос. Пресса – это ниже твоего достоинства, – твердо сказал Яннис.
– Не говори со мной так, словно я дитя, – начала спорить Мэдди.
– Тогда веди себя как взрослая. Это наша свадьба, а ты сейчас демонстрируешь всем, что у нас возникли разногласия.
– Смею заметить, Криста вряд ли вела бы себя лучше, – не удержалась Мэдди.
– Ее поведение на людях всегда было безупречным, – сухо заметил Яннис.
Мэдди, уже и так корившая себя за язвительное замечание, была просто раздавлена холодностью, с которой он подтвердил ее худшие ожидания.
Они закончили танец в полном молчании. Удерживая на лице принужденную улыбку, Мэдди неотрывно смотрела на лацканы его пиджака. Она мечтала только о том, чтобы найти какой-нибудь укромный угол и забиться туда. Она уже собиралась выйти из бальной залы, когда прямо перед ней на пол упала палка. Мэдди подняла ее и вернула крошечной старушке, сидевшей в алькове в полном одиночестве.
– Возьмите…
Маленькая сухая ладошка перехватила ее руку.
– Иди сюда и сядь рядом. Я Доркас, прабабушка твоего мужа.
После секундного колебания Мэдди села.
– Яннис всегда напоминал мне моего мужа Родаса, – сказала Доркас. – Упрямый, нетерпеливый, он умнее, чем нужно для счастья.
Мэдди смотрела на нее в замешательстве, понимая – эти проницательные глаза не могли не заметить размолвки между женихом и невестой. Она покраснела.
– Но Родасу повезло больше – он родился в семье, где все любили друг друга, – Доркас поджала сморщенные губы. – Много ли тебе известно о прошлом твоего мужа?
– Он не очень любит об этом рассказывать. Старая женщина вздохнула.
– Его родителям не следовало заводить детей. У них каждый день был праздник. Янниса растили слуги. Его мать стала наркоманкой, но это от всех скрывали. Скандалы никому не нужны. Яннис никогда не чувствовал себя любимым и защищенным…
Картина, нарисованная старой женщиной, была безотрадна.
– Не знаю, что и сказать…
– Когда ему было шестнадцать, единственный человек, который любил его во всем доме, умер, и он словно обезумел. К счастью, он снова нашел себя. Он очень сильный, – в голосе Доркас прозвучала гордость. – Но ему нужна такая же сильная жена, однако же, умеющая идти на уступки.
