Дело портсмутских злочинцев - [23]

Хоар не мог сдержать молчаливой улыбки, но Уоллес еще не закончил:

— Вы пожмете мне руку, сэр?

— Конечно.

Наконец, предоставленная Хоару гичка покойного капитана отвалила от борта  фрегата и поставила парус. Мистер Прикетт вертелся и подскакивал на носу, несмотря на грозные приказы старшего мичмана, сидевшего у румпеля, «соблюдать чертов порядок в шлюпке». Он успешно уговорил исполняющего обязанности капитана разрешить ему остаться помощником мистера Хоара на время расследования.

Хоар приказал мичману, управлявшему гичкой, высадить его не у пристани Портсмут-Хард, а в излучине Иннер-Камбер, где он нашел Питера Гладдена, ожидавшего его в том же уютном баре гостиницы «Проглоченный якорь». Здесь Хоар отправил мистера Прикетта на кухню, чтобы тот набил себе утробу наподобие рождественского гуся под присмотром розовощекой девушки Сюзанны.

Гладден поймал первого попавшегося уличного мальчишку, наказал ему найти Джома Йорка и вручить тому послание Хоара, а затем посетил брата в камере заключения. Это была темная комната в подвалах дома комиссионеров флота.    

— В этом деле пострадали, кроме кэптена, множество брюк, — обратился Гладден к Хоару. — Одни были на Уоллесе, когда вы продырявили его зад, мистер Уатт испачкал свои кровью капитана Хэя, мой бедный брат… К тому же сомневаюсь, — добавил он, — что портки капитана Хэя находятся в лучшем состоянии после всего произошедшего. Но вы собирались рассказать мне о Джоме Йорке.

— Джом Йорк — король всех береговых бичкомеров в Саутгемптоне и окрестностях, — ответил Хоар.

Хоар рассказал, что сам он интересуется многими вещами, так сказать, везде сует свой нос. Так, он заглянул в городской холл Веймута — с известными, приводящими в недоумение результатами. Ранее он заглядывал в разные бухточки, где он был явно нежелателен, и однажды накрыл группу мелких контрабандистов, разгружавших партию бочонков. Именно тогда он заработал доверие по крайней мере одной из шаек. В результате этого доверия он получил один весьма интересный анкерок, который, в свою очередь, был похищен у него неизвестным или группой неизвестных. А в другой бухточке он повстречал необычайно интересную, смертельную куропатку — Элеонору Грейвз.

Он наблюдал хирургов за их неприятной работой и прислушивался к ним. Он опрашивал мясников, оружейников, торговцев, сапожников, уличных мальчишек — словом, всех, кто мог в чем-то просветить его. Только сельские жители не вызывали у Хоара никакого интереса. От фермеров он не видел пользы. В пастухах и пасечниках он видел людей, владеющих опасными существами. В сельской местности единственное исключение он делал для браконьеров, лудильщиков и цыган.

В одной из таких разведывательных экспедиций, объяснил Хоар, он и встретил Джома Йорка, короля бичкомеров, в грязном подпольном кабачке. Позднее, когда Хоар вызволил одного из «королевских оруженосцев» из лап вербовочной команды, они подружились. Джом Йорк держал под жестким контролем не только своих бичкомеров, но и всех прибрежных рыбаков и уличных мальчишек. Со всех них он собирал всяческую информацию, как и от скупщиков и укрывателей краденного.

Это была долгая история, тем более учитывая трудности с голосом Хоара.

— Он дурно пахнет, но польза от него ощутима, — заключил Хоар. К этому моменту они разделывали жаренного тюрбо.

— Ну, а что с мундиром морпеха?

— Как вы убедились этим утром, оставление без охраны каюты капитана неслыханно для флота. Здесь, в Спитхеде в 97 году, многие капитаны убедились в этом на своей шкуре, как и Блай с «Баунти».

— Как и зверь-капитан «Гермионы», — добавил Гладден.

— Совершенно верно. И насколько мы знаем капитана Хэя, он не скупился на строгости в поддержании судовой рутины. Таким образом, я верю заявлению сержанта Дойла о том, что часовой был поставлен заведенным порядком. Убийца либо отвлек его, либо каким-то образом заставил его бежать. Или — что наиболее вероятно — сам «омар» и был убийцей. А сержант морской пехоты признал, что при перекличке он мог ошибиться на одного, а то и двух. И он же доложил о пропаже мундира.

Глава 6

В среду после полудня боязливая вонючая портовая крыса принесла в «Якорь» мокрый сверток. Сюзанна, розовощекая девица, доставила и крысу, и сверток Хоару и Гладдену. Мистер Прикетт, который теперь не отходил ни на шаг от своего немого лейтенанта, широко раскрыв глаза, с восхищением смотрел на эти зловонные объекты. Оба они, завернутые в хлам цвета овсяной каши, были пропитаны портовым илом. Из них двоих — курьера и свертка — Хоара интересовал только один объект. Другому он дал шиллинг и отправил его восвояси. Существо с благодарностью бросилось прочь, унося свой запах и громко превознося щедрость господина.

Хоар вынул нож для бумаг и разрезал бечевку, обвязывавшую сверток. Пропитанное водой алое одеяние упало на пол. Хоар заулыбался, как будто увидел слиток золота.

Хоар поднес воротник мундира к носу и понюхал его. Затем он сделал то же самое с обшлагами. Он вынул из кармана белый носовой платок и протер им внутреннюю часть воротника, где тот соприкасался с шеей владельца; затем повторил это действие с внутренней частью обшлагов. Он кивнул своим мыслям и вручил мундир маленькому мичману.