Дело Пентагона - [85]
Я как-то ожидала, ну не знаю фейерверков, фанфар, воя мигалок, ну… чего-то существенного, а в темной нише лежит самая обыкновенная на вид толстенная папка и диск. Все. Шон забирает их, выходит из камер хранения в общий зал и плюхает содержимое ящичка мне в руки. Я под весом талмуда даром что не приседаю. Он ужасающе тяжелый. Держу его аж двумя руками, одной, думаю, не удержу. А Картер так ядовито-ядовито:
— С днем рождения, Джоанна!
И, бамц, разворачивается и уходит. У меня появляется смутное подозрение, что в этих документах доказательства причастности Картера, и он сейчас сядет на поезд, и ищи его. Но я… я не иду за ним. Дожидаюсь, пока он скроется из виду, сдерживая слезы. Кусаю до крови губу. Если он виноват, пусть, чтоб его, уходит. Пусть бежит. Я все равно отдам улики Леклеру! Даже если речь о Шоне. Просто я до рези в желудке не хочу, чтобы Картера взяли, чтобы его приговорили. Не знаю почему, но я не выдержу такого… Так что просто стою и даю ему удрать.
Спустя минут пять до меня доходит, что на вокзале столбом никто, кроме меня, не стоит. Это место полно движений, здесь нет ничего вечного. Все меняется ежесекундно, все торопятся сбежать. Это пункт бесконечных перемен, а потому он не бывает уютным. Здесь стоять неправильно. А я стою. И привлекаю непозволительно много внимания. Люди на меня оборачиваются. Навряд ли они выстраивают такую же мысленную цепочку, как моя, но уже на уровне подсознания понимают, что что-то тут не так. Девушка стоит столбом посреди зала, а при себе у нее только здоровенная папка и маленький рюкзачок.
Так что я заставляю свои дрожащие ноги двигаться. Иду по указателям в сторону зоны ожидания, там не будет нужно делать вид, что все в порядке. Там я смогу взглянуть на документы в папке. Боже, что же там такое? Чего может быть так много?
Дойдя до места, где несчастные путешественники вынуждены маяться в ожидании возможности свалить из Рима, я буквально падаю на сидение. Мои дрожащие колени уже итак выдержали больше, чем на их век отпущено. Сижу на своем местечке и как завороженная смотрю на картон, за которым спрятана ни много ни мало жизнь моего отца, а затем, наполнившись секундной решимостью, откидываю его в сторону. И самое первое, на что мои глаза натыкаются — имя Sean Karter. А за ним коды-коды-коды. И предназначение у них одно — взлом.
Я прижимаю руку к губам, но вырвавшийся из груди всхлип все равно слышен, и сидящие вокруг начинают подозрительно на меня коситься. Только после этого у меня начинает, наконец, работать голова. Не, ну серьезно. Картер бы никогда не стал играть в такие опасные игры… со мной. В конце концов, у нас никакой не мир, а перемирие. Временное. На взаимовыгодной основе. А тут уж какая выгода?
И я начинаю листать страницы. Да ладно, тут не на один Пентагон хватит, а минимум на двадцать… И тут я вижу следующее имя TkshMk. Открываю самый конец папки, причем так поспешно, что чуть не роняю ту на пол. А там фрагменты кода от Mz. И мне уже не надо листать остальное, чтобы знать, что там и Pany тоже найдется.
Начинаю вычитываться в коды и все больше уверяюсь, что это взломы, но разные. И разных людей. Это просто суперколлекция какого-то фанатика…
— Ну как тебе? — раздается прямо над моей головой голос Шона. Я даже пропустила, как он вернулся. — Держи. — И протягивает мне плеер для DVD-дисков. Это типа он так эксцентрично за ним ушел? Хочется на него наорать, но сердце слишком часто и радостно бьется, потому что мои подозрения не подтвердились.
— Это что, подстава такая? — спрашиваю я. — Алиби нет, но полный список черных делишек имеется…
— Помнишь, я говорил, что кое-кто знает как именно взламываю я? — У меня перехватывает дыхание, а Шон плюхается в кресло соседнее с моим.
— Ты не слишком много говоришь? Это может быть опасно…
Шон будто бы невзначай засовывает руку в карман и достает оттуда какую-то антенну. Ясно. Глушитель сигналов. Я обращаю внимания на то, что какой-то человек неподалеку от нас поднимает телефон все выше и выше, затем стучит им по ладони. Игрушка Картера явно работает. Я поворачиваюсь к Шону снова.
— Откуда у него подобные сведения?! — Понимаю, что если бы речь шла о проектах, все было бы логично, но тут… И вдруг вспоминаю, что Шон теперь открытыми кодами не промышляет в принципе. Он теперь поставляет только библиотеки. А я еще удивлялась…
— Не слышала о теориях заговоров, повсеместной слежке и прочей фигне, Джо? Так вот это доказательство, что все взаправду. Он следил за нами годами. Мы все это время жили буквально за стеклом, под постоянным наблюдением.
— Не может быть, вы все их разных стран, а он…
— А вот и не он! — раздраженно отмахивается Картер. — Есть человек куда как более влиятельный, но неизвестный. Некий Кристофер. Сначала они работали в паре с Монацелли, полагаю, он — один из основных наших заказчиков… но потом то ли пути их разошлись в разные стороны, то ли на почве небезызвестной истории разругались, но он нашел меня и передал мне все эти материалы вкупе с, фактически, признанием Манфреда.
— Стоп, так Пен… Вавилон — все-таки дело его рук?!
— Ну а чье ж еще? — раздраженно спрашивает Шон.
Моя жизнь — живое доказательство, что если тебе могут сказать гадость, они это сделают, если над тобой обладают властью — обязательно начнут шантажировать. И никому нет никакого дела то того, что ты хочешь, какие у тебя жизненные ценности. Никому!
То, как нас классифицируют мужчины, очень похоже на кастовое деление с четко обозначенными границами. Это совершенно особенный род иерархии, доступный только мужскому пониманию. Сначала для них существует только мама, если повезет, сестры… но с возрастом все усложняется до невозможности. Есть подруги, есть жены, есть любовницы. Есть любовницы на ночь, а есть любовницы по призванию. Когда он сказал, что я отношусь к самой редкой категории, он имел ввиду последнюю, но тогда я этого понять не могла. Думаю, он тоже.
Всего несколько часов назад я была уважаемым ученым, а теперь волей случая оказалась соучастницей, которая летит на другой конец мира, чтобы спрятаться там от властей США. А еще я собираюсь работать на одного из самых опасных людей планеты, который по совместительству гадкий, жестокий, самовлюбленный кретин. И мой экс… Кстати, я выхожу замуж! Пфф, ну конечно не за него!
Она оставила в прошлом не только ненавистное общежитие, но и любимого человека. И снова не на кого рассчитывать, кроме себя. Кто бы мог подумать, что такое положение закончится браком с человеком, не подходящим ей ни в чем, кроме одного: он тоже борец-одиночка.
Она — девочка из бедной семьи. Ей, чтобы добиться чего-либо в жизни, нельзя опускать руки. И не на кого рассчитывать, кроме себя. Он — богат и чертовски хорош собой, его будущее расписано на годы вперед. Все само плывет в руки. Казалось бы, что между ними общего, но волею судьбы они становятся друзьями. А только ли ими? Не найдут ли они друг в друге то, что давно для себя искали?
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Захватывающе, романтично, страстно и эмоционально! Ребекке необходима работа, даже если это означает, что ей придется немого соврать, безобидная святая ложь. Она не собирается наступать на те же грабли – существует незыблемое правило: встречаться с боссом – это плохая идея, очень и очень плохая. Это означает, что ты облажался по полной, и совершенно не в лучшем смысле этого слова. Все просто, не правда ли? Дин Брент – миллиардер, владелец знаменитого казино в Лас-Вегасе. Сильный, привлекательный и сексуальный, живет исключительно по своим правилам.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.
Закрытая дверь — это всегда интересно. Но есть такие двери, которые лучше не открывать. Анжелике довелось убедиться в этом на собственном опыте. Обычная девушка, привыкшая к комфортной жизни в 21 веке, она и не подозревала, чем закончится её увлекательное путешествие в Париж. Вместо захватывающих прогулок по Городу Любви, Анжелике пришлось стать участницей необъяснимых событий, едва не стоивших ей жизни. Разве могла она предположить, что окажется в далёком, мрачном Средневековье и станет претенденткой на роль фаворитки короля? Как девушке удастся выпутаться, и кто поможет ей вернуться домой?
Вторая и заключительная книга в серии «Борден».ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в книге содержатся довольно грубые сексуальные сцены и нецензурная лексика, что некоторые могут посчитать оскорбительным.Я влюбилась в очень плохого человека.Маркус Борден — тот самый очень плохой человек, но я уже знала это.И приняла это.Я просто не ожидала оказаться втянутой во мрак того мира, который он так тщательно от меня скрывал.Но теперь он впустил меня туда и продемонстрировал, на что способен — и это пугает.Меня пугает мысль, что у мужчины, которого я люблю, есть враги.