Мрачно посматриваю на Шона, который копается в ручной клади на полке. Одет как на похороны. Все черное. Это из-за Монацелли или просто практичности ради? Я невольно любуюсь его фигурой. Черт возьми, черт возьми! Наконец, он зажимает в кулаке пузырек со снотворным, закрывает полку и, так и не удостоив нас взглядом, плюхается в кресло. Место рядом с ним свободно. На регистрации он вежливо сообщил девице, что бронирует места по два, чтобы ни один идиот не вздумал с ним в полете пообщаться. Да, за социопатию приходится расплачиваться. Вот и сейчас он подзывает стюардессу, демонстрирует, что ремень безопасности застегнут и просит принести стакан воды, после чего — оставить в покое на весь полет. Вообще не трогать! Сделать вид, что пустых мест два, а не одно.
А я не могу устроиться в кресле. Билеты в бизнес-классе, но я уже предвкушаю как заболит спина. И будет закладывать уши. А при посадке я вообще, наверное, начну визжать, ведь самолет с Леклером и Эдди упал чуть больше суток назад. С моих губ уже срывается какой-то странный звук.
— В чем дело? — спрашивает Брюс. Он что, правда не понимает?
— Ни в чем. — Я отворачиваюсь, но внезапно мне на колени приземляется переброшенный через спинку пузырек со снотворным.
— Одну таблетку до Рима. По две до Сингапура и Сиднея.
— А что если мы разобьемся? — тут же пытаюсь я поделиться опасениями с единственным человек, который понял, в чем дело.
— Указанной дозы хватит, чтобы проспать даже это, — «утешает» меня Картер.
