– Разумеется… Но, согласитесь, это странно звучит, мистер Мейсон.
– Скажите ему также, что в случае необходимости моя клиентка может поговорить с соседями, но лучше, чтобы она этого не делала. Лучше для него. Главное, не забудьте сообщить ему имя Аделаиды Кингсмен.
Она улыбнулась:
– Я все скажу.
– Очень важно, чтобы он понял мою позицию, а я – незамедлительно получил бы ответ на свое послание.
– Хорошо.
– Прошу вас, постарайтесь передать при первой же возможности.
– Мистер Мейсон, вы так внимательно следите за выражением моего лица, пытаясь разгадать какую-то тайну. Я разрываюсь между желанием быть вежливой и стремлением оставаться совершенно беспристрастной.
Женщина улыбнулась ему, и он подумал, что в эту минуту она забыла о своем лице, которое главным образом говорило о том, что она недавно горько плакала.
Мейсон поклонился:
– Не сомневайтесь, у меня даже и в мыслях нет пытаться выведать у вас деловые тайны вашего мужа, миссис Милфилд. Но мне бы очень хотелось внушить вам безотлагательность этого дела.
Неожиданно она заговорила другим тоном:
– Мистер Мейсон, я должна откровенно поговорить с вами. Я собираюсь вам кое-что сообщить.
Она помолчала, собираясь с духом, глубоко вздохнула, как это делают люди, приступая к долгому разговору.
Но телефонный звонок не дал ей возможности произнести первое слово. Она с раздражением взглянула на аппарат. Ее замешательство было настолько очевидным, что Мейсон, не удержавшись, сказал:
– Возможно, это как раз звонит ваш муж?
Она прикусила губу и обеспокоенно заерзала на стуле.
Звонок повторился.
Мейсон сидел, спокойно ожидая, что будет дальше. Он больше не произнес ни слова, предоставив ей самой сделать следующий шаг.
Ее растерянность стала еще более заметной. Очевидно, она никак не могла решить, что лучше: ответить ли на звонок в присутствии Мейсона или же не снимать трубку, таким образом продемонстрировав, что она не желает ни с кем разговаривать в его присутствии.
Наконец она решилась.
Коротко бросив: «Прошу извинить меня!» – она схватила трубку. Сейчас ее лицо, оказавшееся на свету, можно было с полным основанием назвать «каменной маской».
– Алло? – произнесла она бесстрастным голосом. Мейсон увидел, что на ее лице появилось растерянно-недоумевающее выражение.
– Нет, я не знаю никакого мистера Трэгга… Лейтенанта Трэгга? Нет… О, понимаю… Скажите ему, что мой муж вернется лишь поздно вечером… Что! Я не могу… Он? Ох!.. – Она бросила трубку на рычаг и, разъяренная, повернулась к Мейсону: – Что за наглый тип! Он едет сюда. Я просто не открою ему дверь!
– Одну минуточку, – торопливо заговорил Мейсон. – Вы знаете, кто такой лейтенант Трэгг?
– Какой-то солдат, который…
– Лейтенант Трэгг не солдат. Он лейтенант полиции. Из управления, связан с отделом по расследованию убийств. Я не знаю, почему вы плакали, миссис Милфилд, но лейтенант Трэгг никогда не занимается пустяковыми преступлениями. Если вы имеете какое-то отношение к убийству… вам самое время задуматься. И думайте быстрее!
– Великий боже! Никто, кроме, возможно, моего…
– Говорите же! – понукнул ее Мейсон, когда она замолчала на полуслове.
– Нет-нет, никто!
– Вы сказали «моего» и остановились. Это местоимение невольно выдало вас. Вы собирались сказать «моего мужа», не так ли?
– Господи, нет! С чего вы взяли? Вы намереваетесь вложить мне в рот свои слова?
– Почему вы плакали? – спросил Мейсон.
– Откуда вы знаете, что я плакала?
– Послушайте, у вас нет времени для пустых препирательств. Поймите, если что-то случилось и Трэгг застанет меня здесь, вы окажетесь в затруднительном положении. Вам ни за что не удастся убедить его, что я приехал к вам по вашей просьбе. В квартире есть другой выход?
– Нет.
– У вас найдется лук?
Она растерялась:
– Лук? А лук-то здесь при чем?
Мейсон объяснил:
– Я нырну в кладовую. Не говорите Трэггу, что я здесь. И что вы меня знаете. Положите несколько луковиц в раковину. Наденьте фартук… Когда раздастся звонок, идите открывать с ножом в руке. Скажете ему, что вы чистили лук. То есть если вы желаете избавиться от дополнительных неприятностей… Это всего лишь полезный совет от случайного знакомого. Вы…
Дверной звонок разорвал тишину. Мейсон схватил шляпу, обнял миссис Милфилд за плечи и подтолкнул к кухне.
– Где ваш фартук?
– Вон там висит.
Надев ей через голову фартук, он застегнул его сзади на две пуговицы.
– Доставайте лук, это единственная возможность объяснить ваши заплаканные глаза.
Она открыла ларь для овощей. Мейсон схватил несколько луковиц и бросил в раковину.
Звонок повторился, на этот раз он звучал дольше и громче.
Мейсон выдвинул ящик кухонного стола, схватил нож, разрезал луковицу пополам, натер луком левую руку миссис Милфилд и сказал:
– Ол райт, идите открывать. Подумайте, прежде чем что-то говорить. Сразу же объясните, что вы чистили лук. И самое главное, не упоминайте, что я здесь. Желаю удачи.
Мейсон похлопал ее по плечу и подтолкнул к двери как раз в тот момент, когда лейтенант Трэгг позвонил в третий раз.
Мейсон неслышно пересек кухню, отворил дверцу чулана, вошел, увидел стул и уселся на него.
Он слышал, как открылась входная дверь, донеслись голоса людей, обменивавшихся несколькими предварительными фразами, затем дверь закрылась, голоса зазвучали громче. Слов он не мог разобрать, различал лишь низкие ноты голоса лейтенанта Трэгга и высокие миссис Милфилд. Вдруг миссис Милфилд вскрикнула, после чего несколько секунд длилось молчание.