Кроме того, отца вывел из себя еще один инцидент. Милфилд перевозил в фургонах каракулевых овец, эти фургоны были зарегистрированы на имя папы. По дороге произошла небольшая авария, пострадавший записал номер грузовика, Милфилд же не соизволил ничего предпринять в этом отношении. Отец распорядился, чтобы его адвокаты все уладили, не считаясь с затратами. Он опасался, что какой-нибудь проницательный адвокат… сделает то, что как раз сделали вы: заинтересуется номерным знаком машины, проверит, что происходит под вывеской овцеводческой компании, история с нефтью попадет в печать, и в ту же минуту подскочат цены на еще не приобретенные земельные участки.
Мейсон попросил:
– Давайте вернемся к взаимоотношениям Милфилда с вашим отцом. Что там произошло?
– Милфилд позвонил папе поздно утром в пятницу. Отец выложил ему все, что удалось установить. Понимаете, папе ничего не стоило доказать, что Милфилд мошенничает и присваивает чужие деньги. Милфилд пришел в панику.
– Что он сказал?
– Сказал, что доставит Палермо на яхту и заставит его признаться, что он солгал. Конечно, это отца не обмануло. Он понимал, что Палермо за деньги подтвердит все, что угодно.
– И Милфилд отправился на яхту? – спросил Мейсон.
– Да, но попал он туда лишь к вечеру.
– Почему?
– Милфилд скандалил, бушевал, угрожал отцу, а под конец ударил его. Отец сбил его с ног, отвязал гребную лодку Милфилда, сел в ялик и добрался до берега. Он намеревался добиться ареста Милфилда.
– Почему он этого не сделал?
– Он позвонил мне. Я вскочила в машину и помчалась в яхт-клуб, убедила отца не обращаться в полицию, пока мы не выясним, каково состояние Милфилда. Ялик был привязан у плота, я села в него и направилась к яхте.
– Что вы там обнаружили?
– Мертвый Милфилд лежал на полу. По всей вероятности, при падении он ударился головой о порог каюты на яхте.
– Почему же вы сразу не известили полицию?
– Побоялась… из-за папиного прошлого.
– А что в нем особенного?
– Несколько лет назад в Новом Орлеане папа подрался с одним человеком. Тот при падении ударился головой о железную подставку для дров у камина и умер. Свидетелей не было. Папа выпутался из этой истории, но сейчас, если полиция узнает об этом, они заявят, что в обоих случаях было совершено преднамеренное убийство. Что папа сперва сбил этого человека с ног, а потом специально ударил его головой о подставку и убил. И на этот раз проделал то же самое.
Мейсон принялся ходить взад и вперед по комнате.
Кэрол продолжала:
– Остальное вам известно. Я вернулась и сообщила папе, что Милфилд умер, папа от отчаяния ночью чуть не покончил с собой. Потом я придумала схему того, как обеспечить его алиби. Я знала, что Лэссинг с компанией находились в мотеле «Санрайз». Поздно вечером в пятницу и рано утром в субботу он звонил, пытаясь связаться с отцом. Я попросила Джадсона Белтина как можно быстрее отвезти меня в этот мотель, но, к сожалению, Лэссинг уже успел оттуда уехать вместе со всеми участниками совещания.
– Ну и что вы тогда сделали?
– Белтин заплатил за коттедж еще за сутки вперед, назвавшись одним из гостей Лэссинга.
– А вы подбросили «вещественные доказательства»?
– Да.
– Где находился в это время ваш отец?
– Скрывался в том ресторане, где мы с ним повстречались.
– Откуда полиции стало известно о том, что он там?
– Мы договорились с Белтином, что в точно условленное время он позвонит в полицию и анонимно их предупредит. Я хотела, чтобы полиция нашла папу там именно тогда, когда и мы туда приедем. И ключ от коттеджа, и все остальное было заранее продумано…
Мейсон усмехнулся:
– Вам почти удалось их провести.
– Знаю.
– Вы пытались оказать на Лэссинга давление?
– Да. И вот тут я допустила серьезную ошибку. Я позвонила Лэссингу и попросила его в качестве личного одолжения никому не говорить ничего о тех людях, которые находились с ним в коттедже. Притвориться, будто это были «большие шишки», а если кто-нибудь заинтересуется, находился ли среди них папа, не лгать, а просто отказаться отвечать на вопрос, причем так, чтобы создалось впечатление, будто отец и его деловые партнеры были там, а Лэссинг не желает давать о них информацию.
Мейсон вздохнул:
– Ол райт, вернемся к тому, что произошло на яхте… Как скоро после ссоры вашего отца с Милфилдом вы туда прибыли?
– Приблизительно через час.
– А где находился ваш отец?
– Дома. Вернее, остался в офисе.
– В котором часу вы прибыли в яхт-клуб?
– Не знаю. Еще днем. Засветло.
– Вы прыгнули в ялик, завели подвесной мотор и поплыли на яхту?
– Да.
– И обнаружили там Милфилда?
– Да.
– Где он лежал?
– Тело лежало на полу, голова находилась в паре дюймов от обитого железом порога.
– Полиция обнаружила тело в другом месте.
– Знаю, но ведь яхта накренилась, когда отхлынула вода при отливе, ну и тело перекатилось к правому борту.
– Что вы скажете про этот кровавый след?
– Я не знала, что наступила на кровь, пока не стала подниматься по лестнице. Я почувствовала характерный запах крови и увидела, что случилось.
– Что вы сделали?
– Сняла обе туфли, поднялась по трапу наверх в чулках.
– Дальше?
– Усевшись в ялик, я вымыла туфли. Мне казалось, что я чисто вымыла их. И лишь потом я сообразила, что это не так. Немного крови просочилось под подошву. А как от нее отделаться, я не знала. Поэтому-то и решила завернуть туфли в бумагу и сдать их в камеру хранения ручного багажа на Юнион-терминал.
