– Вы считаете, что он воспользовался ключом, именно на основании того, что слышали характерный металлический звук?
– Ну это же естественно…
– Вы слышали только один характерный металлический звук?
– Да, и щелчок замка.
– Вы сказали что-либо мистеру Мейсону и мисс Стрит?
– Да, конечно, а потом захлопнула дверь и снова легла спать. И к тому времени я уже была так взвинчена, что не могла сомкнуть глаз. Я никак не могла понять, зачем, если есть ключ, так долго звонить в звонок? Из-за их звонка невозможно было уснуть. Почему они не могли просто войти в квартиру и…
– Оставим это. Благодарю. – Линн нетерпеливо прервал ее тираду и вытянул руку ладонью вперед, словно намеревался затолкнуть обратно в рот свидетельницы произнесенные ею слова. – Воздержитесь от ваших выводов и причин ваших поступков. Расскажите суду только то, что вы видели.
– Да, сэр.
– Что произошло дальше?
– Я снова попыталась уснуть… и опять, буквально через несколько секунд после происшедшего, услышала, как в соседней квартире звонит звонок. Я была просто вне себя от ярости.
– И что же вы сделали?
– Я открыла дверь и высказала тем людям все, что я о них думаю.
– Каким людям? – переспросил Линн.
– Возле квартиры напротив было четыре человека. Мистер Рэлстон, он только что давал показания, еще двое мужчин и одна женщина. Они стояли у двери и нажимали на кнопку звонка, и я возмутилась, мол, прекрасное время они выбрали для хождения в гости, да и шум такой подняли, что всех перебудят, а у джентльмена в квартире напротив уже есть гости, и, если он не открывает дверь, значит, у него есть на то причины.
– Вы видели в тот момент, как мистер Мейсон и мисс Стрит удалялись по коридору?
– Нет. Знаете ли, я приоткрыла дверь настолько, чтобы лишь увидеть квартиру напротив. Дело в том, что моя дверь открывается наружу, в сторону лифта. Моя квартира и квартира 702 расположены напротив – в конце коридора. Когда я открываю дверь своей квартиры, то вижу только тупик коридора, если, конечно, не распахиваю ее настежь.
– Благодарю, – сказал Линн. – Итак, вы отчетливо видели, как мистер Мейсон и мисс Стрит входили в квартиру 702?
– Да.
– И закрыли за собой дверь?
– Да.
– Перекрестный допрос! – с явным торжеством в голосе провозгласил Стюарт Линн.
Мейсон достал из кармана записную книжку и подошел к свидетельскому месту, где находилась Ширли Тэннер.
– Мисс Тэннер, – доброжелательно начал он, – уверены ли вы, что слышали, как я повернул ключ в замочной скважине, который издал металлический звук?
– Конечно, – ответила она.
– Я стоял к вам спиной?
– Когда я только открыла дверь, то да. Но я видела ваше лицо, когда вы вошли в соседнюю квартиру и закрывали за собой дверь. Вы обернулись и посмотрели на меня через плечо.
– О, мы допускаем, – с нарочитой обеспокоенностью в голосе заговорил Линн, – что свидетельница не могла видеть сквозь спину мистера Мейсона. – И добавил с сарказмом: – Возможно, уважаемый советник держал ключ в зубах?
– Благодарю, – сказал Мейсон, обернувшись к Линну.
В следующее мгновение он неожиданно шагнул вперед и прижал раскрытую записную книжку к лицу Ширли Тэннер.
Свидетельница вскрикнула и отпрянула назад. Линн вскочил со своего места.
– Что вы делаете? – закричал он. – Вы хотите запугать свидетеля?
Судья Джордан несколько раз стукнул молоточком:
– Я делаю вам замечание, мистер Мейсон! Это неуважение к суду!
– Позвольте мне все объяснить, ваша честь, – откликнулся Мейсон. – Сторона обвинения взяла отпечаток губ моей клиентки. Я чувствую себя вправе также взять отпечаток губ этой свидетельницы. Я охотно признаю себя виновным в неуважении к суду, если я ошибаюсь. А пока мне хотелось бы передать отпечаток ее губ мистеру Харлану, инспектору по идентификации личности, чтобы он провел обследование – не совпадает ли данный отпечаток губ с отпечатком губ, который был на лбу потерпевшего Карвера Л. Клементса.
В зале суда повисла напряженная тишина.
Мейсон подошел к Бенджамину Харлану и протянул ему свою записную книжку.
На свидетельском месте раздался крик. Ширли Тэннер пыталась встать. Взгляд ее расширившихся от ужаса глаз был прикован к Мейсону, а лицо под слоем косметики побледнело так резко, что румяна казались грубыми пятнами оранжевой краски.
Она уже почти поднялась со стула, но тут ее колени подогнулись. Стараясь удержаться, она ухватилась за край стола и рухнула на пол.
