Дело о ядовитых письмах - [19]

— И я тоже, — вставил Том.

Я повернулся и показал на ряд писем на столе.

— Ну-ка, прочтите их заново! — взволнованно сказал я. — Ни одно из них не сообщает ничего конкретного! Это только смутные угрозы и больше ничего!

Остальные быстро пробежали письма глазами и уставились на меня с хмурым удивлением. Меня разозлило, что они такие тугодумы, — но в то же время я был доволен, что меня одного озарило.

— Мы все не так понимали! — объяснил я. — Мы искали кого-то, кто знает чужие секреты. Но в этих письмах нет никаких доказательств, что их писал человек, который действительно хоть что-то знает. В них ничего не сказано о прошлом миссис Дриск-Хэскелл, или о фарше Сэма Фрина, или о проблемах мисс Эдейр, какие бы они там ни были, или о том, что миссис Флауэр нечиста на руку.

— Да, действительно, — нахмурил Ник. — И как я раньше этого не заметил?

— Никто из нас не заметил, — Лиз покачала головой. — Ах, какие же мы были глупые!

— Говори за себя, Фри, — заявил Том с возмущением. — А почему мы должны были заметить это? Люди, которые их получали, сами не заметили!

— Это как в одном из рассказов про Шерлока Холмса, — взволнованно забормотала Лиз. — Помните, он говорит, что если кому угодно послать записку: «Спасайся, все раскрыто», то практически любой сразу сложит чемоданы и удерет. Потому что большинство людей в чем-то тайно виновато.

— Я — нет, — оскорбленно заявила Ришель.

— Ой ли? — напрямик спросила Лиз. — А как насчет того случая, когда ты потеряла мамино аквамариновое кольцо? Она до сих пор об этом не знает, не так ли? А тот раз, когда в детском саду ты...

— Лиз! — вскрикнула Ришель, покрасив до корней волос.

Лиз недобро усмехнулась. Ник поднял бровь.

— Это правда, — хладнокровно сказал он. — Почти каждый человек совершил хотя бы один поступок, которого он стыдится.

— Один? Да у меня их сотни! — похвастался Том.

— Да и сам Элмо наверняка кое-что скрывает, — поддела Санни.

Я ничего не сказал, но мне пришлось приложить большие усилия, чтобы не покраснеть, как Ришель.

— Итак, суть в том, — сказал Ник, как обычно, привлекая к себе всеобщее внимание, — что все люди, получившие письма, действовали в точности так, как сказал Шерлок Холмс. Они моментально решили, что Око или другой анонимщик — кто бы он ни был — знает их секреты, и испугались.

— Это усложняет проблему, — медленно добавила Лиз. — Потому что теперь анонимщиком может быть кто угодно. Любой, кто знает именно этих людей и хочет сделать их несчастливыми.

— Но почему этих людей? — удивился Том. — Трудно придумать более разных! Одни из них — богатые, другие — бедные. Они по-разному выглядят, работают в разных местах, живут в разных районах Рейвен-Хилла...

— И все они мне очень не нравятся, — вставила Ришель таким тоном, будто вносила серьезный вклад в обсуждение.

— Ага! Наконец-то признание! — нахмурился Том, хватая блокнот Ника и притворяясь, будто записывает. — Итак, мисс Бринкли! Вы в конце концов сказали правду — что вы и есть анонимщик, Ядовитое Перо, не так ли?

— Не дури! — Ришель нетерпеливо откинула назад волосы. — Я только сказала, что мне все они очень не нравятся. Я не люблю самоуверенных, напористых людей. Они меня раздражают.

— Мисс Эдейр не самоуверенная и не напористая, — возразила Лиз. — Она очень хорошая.

— Ах, вы понимаете, что я имею в виду, — сказала Ришель, скорчив гримаску. — Она всегда такая улыбчивая и бодрая и ведет себя так, будто все всегда великолепно. Это действует мне на нервы.

— Теперь она не улыбчивая и не бодрая, — медленно сказал я. — И Сэм Фриц тоже, а Сэм-то всегда чувствовал себя на коне.

— Точно, — обрадовалась Ришель, словно я подтвердил ее мнение. — Это так раздражительно. Будто он знаменитый актер или невероятный богач, а не обычный старый мясник.

— Миссис Дриск-Хэскелл действительно самоуверенная и самодовольная, — задумчиво сказала Санни. — Или, по крайней мере, была такой до сегодняшнего дня.

— А что до миссис Флауэр — так ее можно сокрушить только бульдозером, — заметил Том с ухмылкой.

— Бульдозером — или анонимкой, — добавил Ник.

— А мистер Ричардсон — это мистер Успех, — заявила Лиз, — мистер Высокомерие, мистер Превосходство. Так его называет мама. Хотя я вспоминаю, как она говорила, что в последнее время он стал гораздо более тихим и озабоченным. Она, конечно, решила, что это из-за ограбления. Ей ничего не известно об анонимных письмах.

— Знаете, мне кажется, что мы попали в точку, — взволнованно сказал я. — Что, если анонимщик — кто-то, знакомый с этими людьми и ненавидящий их как раз за что они выглядят счастливыми и самовольными? Кто-то, желающий сбить с них спесь и заставить их страдать?

— Это ужасно! — запротестовала Санни.

— Может быть. Но в этом есть смысл, — кивнула Лиз. — Я однажды читала в журнале статью об анонимщиках. Там говорись, что это по большей части грустные, одинокие и ранимые люди. Они злятся, потому что их никто не замечает, и они вынуждены скрывать свои чувства. Так что письма — это способ отомстить. Способ, знаете ли, приобрести власть над другими.

— Да, скрывать свои чувства очень вредно для здоровья, — авторитетно вставила Ришель.