Дело о сумочке авантюристки - [39]

– Ни секунды.

– Но Фолкнер не сдержал своего обещания и не приехал к вам.

– Да. Не приехал.

– Вас это, наверное, обеспокоило?

– Конечно, обеспокоило, – ответил Диксон, проведя по волосам толстыми пальцами. – Ответ на ваш вопрос очевиден. Меня это обеспокоило и рассердило.

– И вы не позвонили Фолкнеру?

– Разумеется, нет. Я хотел выдержать характер. Не хотел показывать свою заинтересованность. В противном случае мне не удалось бы заключить с ним выгодную сделку.

– Вы точно можете припомнить, что говорил Фолкнер по телефону?

– Да. Он сказал, что у него запланировано важное заседание и он сию минуту отправится туда. Что после этого собрания он съездит еще на одну встречу, а напоследок решит вопрос с нами.

– И что вы ему ответили?

– Я сказал ему, что моему клиенту неудобно решать этот вопрос сегодня, так как сегодня среда, но он ответил мне, что все равно заглянет ко мне между десятью и одиннадцатью.

– Вы не можете сказать мне цену, которую вы определили для продажи?

– Я не думаю, что это относится к делу, мистер Мейсон.

– А цену, которую вам предлагал Фолкнер?

– Это тоже не имеет отношения к делу, мистер Мейсон.

– А разницу между вашим и его предложением?

– Она была довольно значительной.

– Когда Фолкнер был здесь сам?

– Последний раз он заскочил на несколько минут около трех часов.

– К тому времени вы уже сделали Фолкнеру свое предложение?

– Да.

– А он вам – свое?

– Да.

– Вы долго разговаривали?

– Не больше пяти минут.

– Фолкнер видел свою первую жену?

– В те минуты нет.

– А в течение дня?

– Кажется, да. Встретился с ней случайно. Он разговаривал со мной около одиннадцати часов утра и, насколько мне помнится, встретился с Женевьевой у подъезда.

– Они беседовали?

– Думаю, да.

– Могу я спросить, о чем?

– Я этого не знаю, мистер Мейсон.

– Может быть, я сам могу поговорить с Женевьевой?

– А вам не кажется, что вы слишком многого хотите?

– И тем не менее я хочу видеть Женевьеву Фолкнер, – сказал Мейсон.

– Вы случайно не защищаете интересы человека, которого обвиняют в убийстве Фолкнера?

– Насколько мне известно, еще никто не обвиняется в убийстве.

– Но вы, наверное, уже предполагаете, кто может быть обвинен в этом?

– Конечно.

– И этот человек может стать вашим подзащитным?

Мейсон улыбнулся:

– Мне могут сделать такое предложение, мистер Диксон.

– В таком случае все это мне не нравится.

Мейсон многозначительно промолчал. Диксон сказал:

– О подобных вещах можно говорить с адвокатом, который возбуждает дело, касающееся собственности Фолкнера, но не с адвокатом, который представляет интересы человека, обвиняющегося в убийстве.

– Даже в том случае, если эти обвинения необоснованные? – спросил Мейсон.

– Этот вопрос мы предоставим решать суду присяжных, – самоуверенно заявил Диксон.

– Я и не собираюсь решать этот вопрос вместо суда присяжных, – ответил Мейсон. – Единственное, чего я хочу, – это повидаться с Женевьевой Фолкнер.

– Боюсь, что это невозможно.

– Разве она не заинтересована в решении вопроса о собственности?

Диксон уставился на стол.

– Почему вы об этом спросили, мистер Мейсон?..

– Значит, заинтересована?

– Да. Но мотивов для убийства у нас никаких не было, если вы на это намекаете.

Мейсон усмехнулся:

– Я ни на что не намекал.

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вошла женщина – самоуверенная и надменная. Казалось, она привыкла здесь повелевать. Диксон нахмурился.

– Я же не назначал вам сегодня встречи, мисс Смит, – сказал он.

Мейсон повернулся к вошедшей. Это была симпатичная женщина лет сорока пяти. Адвокат заметил, что на какое-то мгновение у нее на лице появилось удивленное выражение, и сразу же поднялся с кресла.

– Может быть, вы присядете, миссис Фолкнер?

– Нет, благодарю вас. Я… Я…

Мейсон повернулся к Диксону:

– Простите меня за смелость.

Тот понял, что имя Смит было выбрано неудачно, и выдавил:

– Женевьева, дорогая, это Перри Мейсон, адвокат, довольно настойчивый. Он пытался узнать обо всем, что касается Фолкнера. Он попросил у меня разрешения повидаться с вами, но я ответил ему, что не считаю эту встречу необходимой.

Мейсон перебил его:

– Если Женевьеве Фолкнер есть что скрывать, то это рано или поздно все равно выйдет наружу, Диксон, и вы будете…

– Ей нечего скрывать.

– Вы увлекаетесь золотыми рыбками? – спросил Мейсон у Женевьевы Фолкнер.

– Нет, – ответил за нее Диксон.

Миссис Фолкнер улыбнулась Мейсону и сказала:

– А вы, судя по всему, интересуетесь ими. Ну, хорошо, джентльмены, я ухожу и вернусь, когда мистер Диксон будет свободен.

– Я тоже ухожу, – сказал Мейсон, поднимаясь и раскланиваясь. – Никак не ожидал, что у мистера Фолкнера была такая симпатичная первая жена.

– Видимо, Фолкнер этого не понимал, – сухо сказал Диксон и поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Мейсон еще раз поклонился и вышел из кабинета.

Глава 13

Отъехав от дома Диксона на несколько кварталов, Мейсон зашел в аптеку и позвонил оттуда в свою контору.

– Делла, – сказал он, когда девушка сняла трубку, – немедленно свяжись с Полом Дрейком. Передай ему, чтобы он разузнал все о бракоразводном процессе Фолкнера. Это было лет пять назад. Я хочу знать детали и иметь все копии этого дела, какие только можно раздобыть.