Дело о сумочке авантюристки - [40]

– Хорошо, шеф! Что-нибудь еще?

– Это все. Новости есть?

– Я рада, что вы позвонили, шеф, – ответила девушка. – Они уже обвинили Салли Медисон в предумышленном убийстве.

– Наверное, они предъявили ей обвинение, как только получили заявление о неприкосновенности личности.

– Видимо, так.

– Ну и пусть, – сказал Мейсон. – Я сейчас поеду в тюрьму и добьюсь свидания с ней.

– В качестве ее адвоката?

– Конечно.

– Вы собираетесь защищать ее, даже не зная, что она скажет?

– Какое имеет значение, что она скажет или покажет? – ответил Мейсон. – Я собираюсь ее защищать потому, что иного выхода у меня нет. Я должен это сделать. Как они поступили с Томом Гридли?

– Никто не знает. Может быть, мне заготовить «Хабеас корпус» и на него?

– Нет, – ответил Мейсон. – Я не собираюсь его защищать. Во всяком случае, до тех пор, пока не поговорю с Салли Медисон.

– Что ж, желаю удачи, шеф, – сказала Делла. – Мне очень жаль, что я втянула вас в это дело.

– Не ты меня втянула, а я тебя.

– Не угрызайтесь понапрасну.

– А я и не угрызаюсь.

Мейсон повесил трубку и, сев в машину, отправился в тюрьму. Вежливость и предупредительность, с которыми ему было организовано свидание с Салли Медисон, как только Мейсон сказал, что будет защищать ее интересы, свидетельствовали о глубоком удовлетворении сложившимися обстоятельствами. Мейсон уселся за длинный стол, перегороженный посредине железной решеткой. Через несколько минут надзирательница ввела Салли Медисон.

– Здравствуйте, Салли, – приветствовал ее Мейсон.

Та спокойно и самоуверенно прошла к столу и села по другую сторону решетки. От надзирательницы ее отделяла массивная ширма.

– Я очень сожалею, что убежала от вас тогда, мистер Мейсон.

– Вам следует сожалеть не только об этом, – ответил адвокат.

– Что вы имеете в виду?

– Вы отправились в отель вместе с Деллой Стрит, имея в сумочке револьвер и деньги.

– Да, я понимаю, что не должна была этого делать.

– Где вас поймал лейтенант Трэгг?

– В четырех-пяти километрах от отеля. Он встретил меня, и мы немного поговорили. Потом, оставив меня под охраной полицейского, он отправился разыскивать вас и Деллу Стрит.

– Вы что-нибудь рассказали полиции?

– О да!

– Зачем?

– Потому что я должна была рассказать им правду, – ответила девушка.

– Черт возьми! Не нужно было этого делать!

– Откуда же мне было это знать, мистер Мейсон? Я думала, что так будет лучше.

– Ну, ладно, – сказал Мейсон. – Так в чем же состоит правда?

– Что я убежала от вас.

– О боже! – возмутился Мейсон. – Расскажите мне что-нибудь новенькое. Что именно вы рассказали полиции?

– А вы не рассердитесь?

– Конечно, рассержусь.

– И значит… значит, вы мне не поможете?

– У меня нет выбора. Я вынужден вам помочь, потому что мне нужно помочь Делле Стрит. Я должен вытащить ее из той каши, которую вы заварили, а заодно мне придется вытаскивать и вас.

– Я доставила ей много неприятностей?

– И ей, и мне, и еще много кому. Ну, начинайте! Рассказывайте мне все, как было.

Она опустила глаза.

– Вчера вечером я пошла повидаться с мистером Фолкнером.

– В котором часу?

– Где-то около восьми.

– И вы встретились с ним?

– Да.

– Что он делал, когда вы пришли?

– Брился. Лицо его было в мыле, а сам он стоял без куртки и брюк, в одних трусах. Кран над ванной был открыт, и туда лилась вода.

– Дверь в ванную была открыта?

– Да.

– Жена его тоже была в ванной?

– Нет.

– Кто вам открыл входную дверь?

– Никто. Входная дверь не была заперта, там даже была щель шириной в дюйм или два.

– Наружная дверь?

– Да.

– И что же вы сделали?

– Вошла в дом и увидела, что он в ванной. Я окликнула его.

– И дальше?

– Он вышел из ванной.

– Вы уверены, что кран в ванной был открыт?

– Да.

– А какая вода текла: холодная или горячая?

– Почему вы об этом… Горячая.

– Вы уверены?

– Да. Я обратила внимание, что все зеркало запотело.

– Фолкнер был рассержен вашим появлением?

– Рассержен? Моим появлением? Нет. А зачем ему было сердиться?

– Ну, вы нагрянули неожиданно и застали его в таком виде…

– Может быть, он и был слегка недоволен, но все прошло хорошо.

– Продолжайте, – сказал Мейсон. – И расскажите мне все до самого конца.

– Мистер Фолкнер сказал, что не хочет неприятностей из-за меня, ему хотелось бы выяснить наши отношения и поставить все точки над «i». Он знал, что Том поступит так, как я ему велю, и поэтому сказал, что нам нужно прийти к соглашению.

– И что вы ответили?

– Я сказала, что если он даст нам две тысячи долларов, то все будет в порядке. Том поработает на него в течение шести недель, а потом полгода будет лечиться. После лечения он вернется и продолжит службу в зоомагазине. А если Том разработает еще какие-нибудь эффективные препараты за те шесть месяцев, что будет отдыхать, они будут принадлежать им обоим на равных началах.

– И что ответил Фолкнер?

– Он дал мне две тысячи долларов, а я вернула ему чек на пять тысяч и сказала, что пойду повидаться с Томом. Я была уверена, что все будет в порядке.

– Вы знаете, что Том отправился к нему в четверть девятого?

– Он не мог так поступить.

– Полагаю, у вас есть веские доказательства?

– Я убеждена, что Том к нему не ходил. Ему незачем было идти туда. Том всегда говорил, что целиком полагается на меня.