Дело о последнем параде - [26]

— Ее звали не Нина. Ее звали Катя. — Медленно ответил Борис. — Моя Катя.

Минуту молчания никто не открывал, но минут пять никто не открывал рот. Бандиты боязливо косились на Бориса, а тот опустошенно — на мертвую девушку.

«Как же ты, Катенька-дурочка попала в мясорубку вместо Нины»? — думал он. Как же ты не сообразила назваться этим кретинам? Ведь была бы цела. Должна была уцелеть в любом случае. Это я виноват, что связался с дешевыми отморозками. Стас, чтоб ему Там было неспокойно — только здоровые кулаки, здоровая задница и здоровый член. Ума всегда хватало от таких держаться подальше. Сегодня — не хватило. Девчонку жалко. Где найдешь, чтоб было на что взглянуть, и поговорить, и никогда не бояться, если поговорил немного о лишнем? Такая лишний раз не чмокнет, но для тебя «Кресты» взорвет, если ты там сидишь. Надо было с ней почаще говорить о делах. Тогда она бы сообразила: сегодня лучше посидеть в Питере. А если бы знала о делах? — Вычислила бы, куда я сегодня направляюсь, приехала сюда и увидела лежащую девчонку Даутова. Обваренную как сосиску и с разбитой головой. И узнала: главный в операции я. Осталась бы она после этого со мной? Не осталась бы. Так, что тупой ублюдок Стасик разлучил бы нас в любом случае. Зачем я в это дело полез? Получить свои двести тысяч и соскочить? Я же и раньше так говорил: возьму двадцать, возьму пятьдесят. И — все. Пусть дальше шустрит молодняк, которому такие баксы только снятся, я с Катей стал бы просто жить. Может, кафешку завел бы. Но нет, понадобились эти сотни, будь неладны. Кстати, по такому льду ходишь — лучше не думать. Если заказчика прижмут, и он расколется, Даутов за один день из меня навертит диетический собачий корм. Ладно, что о себе? Вот, из Кати считай, сам навертел. Как же без нее-то? Есть же детская песенка: «Весь мир — бардак, все бабы — б…». Эта была когда-то профессиональная. Только разве это имеет какое-то значение, если Катя ждала ребенка, моего ребенка»?…

— Ладно, наконец, сказал он. — Ее — в мою машину. А с этим — Борис показал на Стаса, делайте что хотите. Можете сжечь вместе с домом.

И он вышел наружу. За ним, переваливаясь, шел браток с Катей на руках.

* * *

Трудно сказать, легче было бы Алексею Нертову или тяжелей, узнай он о том, что случилось в недостроенном ресторанчике на Выборгском шоссе, который сгорел в вечер даутовских именин. Узнай он, от чего злая шутница Судьба уберегла Нину, подкинув на ее место другую девушку. У Алексея работы прибавилось. Теперь он действительно не отходил на шаг от Нины. Даутов так ему и сказал: даже если я напьюсь и позову тебя чокнуться — откажись, но Нину не бросай. Даже если я тогда скажу, что тебя увольняю — стереги ее до утра. Потом премиальные получишь.

Арчи уверял бизнесмена — местные гопники, давно ненавидящие «новых русских» отгородивших пляж забором, просто не упустили случая сорвать зло на одиноком госте. Даутов делал вид, что согласен, но все равно спрашивал Николая: «А если бы эти простые гопники напали на Нину»? Кстати, в свою версию и сам Арчи не очень верил. С районными анискиными он перетряс всю местную гопу, иногда практикуя то, что в официальных бумагах именуется «недозволенными методами». Нет, никто в тот вечер вблизи не шастал.

Но ни сыщик, ни Даутов не знали, что Денис был не один. Знали об этом лишь двое. Точнее, Нина знала, а Нертов лишь догадывался. Он так и не понял: кому же принадлежал браслет. Нина никому ни слова не сказала о спутнице Дениса, как той и не было вовсе.

С побитым женихом Алексею поговорить не удалось. Денис отлеживался в приличной больнице, где вежливые секъюрити сидели на каждом этаже. К больным пускали лишь тех, кого они хотели видеть. А охранника Нины Денис видеть не пожелал. Кстати, не желал увидеть и свою невесту, а та, к удивлению Алексея не торопилась подобно Ярославне возложить на опухший лоб суженого «бебрян рукав». У Нертова было лишь одно объяснение: браслет, в качестве вещдока хранившийся дома, не выпал из кармана Дениса. Он соскочил с руки некой незнакомки. Но о находке Нертов Нине не сказал, а та не собиралась отвечать на наводящие вопросы, сводимые к одному: с кем она застала жениха?

Впрочем, на вопросы и ответы времени было немного. День отлета во Францию — приближался.

Глава 4. Русское безумство

Чуть больше недели прошло со дня их прилета на Лазурный берег, но Алексей уже начал уставать от Нининых выходок. Казалось, она вела себя также как те русские князья, да представители богемы, волею судеб очутившиеся на некогда самом престижном для соотечественников курорте: то пыталась в пух и прах проиграться в казино, то внезапно приказывала остановиться возле живописного домика на горном склоне, чтобы прицениться. А то убегала среди ночи шляться по сверкающим огнями увеселительным заведениям или по темным безлюдным пляжам.

Что касалось всяких игрищ — Нертов еще бы это пережил, мол, не мои деньги тратит взбалмошная девчонка. Если уж сэр Уинстон Черчилль, Рокфеллеры, да и великий Федор Шаляпин не гнушались выбросить деньги на рулетку в Монте-Карло, что уж говорить о новых русских! Но больше, чем разорением это обычно не грозило. А вот прогулки…