Дело о последнем параде - [25]

— Ты тоже постарайся быть хорошей девочкой, — раздался голос Стаса. Ты же знаешь, сколько твой добрый папа наворовал денег и где их спрятал. Где?

«И это все из-за Бориных денег? Тут должно быть что-то не то». — Думала она. — Или из-за них. Правда, там, где я знаю, всего двадцать тысяч баксов. Надо сказать.

— Где они?!

— В серванте, в потайном ящике.

Новая боль, скорее тупая, чем резкая обрушилась на тело: Стас ударил ее по спине горячей кастрюлькой, в которой кипятил воду.

— Зря шутишь, тварь. Я шутки не люблю. Поверни ее ко мне мордой.

Невидимый бандит поднял Катю и повернул ее лицом к Стасу. Тот отошел на несколько шагов и вернулся с большой консервной банкой. Над ней поднимался едкий дым.

— Шутки кончились, куколка. Номера счетов и быстрей.

Задай Стас этот вопрос с самого начала, Катя бы поняла, что бандиты всего лишь ошиблись. Но боль мешала ей думать. И потеряв самообладание, она крикнула как обычная баба, попавшая в такую передрягу.

— Пожалуйста, отпустите. Я ничего не знаю.

Стас ухмыльнулся.

— Ладно куколка. По-хорошему у нас никак не получилось. Я с тобой развлекаться не буду. Останешься дипломированной недотрогой. Сейчас я тебе письку продезенфицирую смолой. Ты соображай, дура. Сейчас твоя бабья карьера навсегда кончится. Номера!?

Стас ждал. Катя сказала ему все, что могла. И теперь, когда стало ясно, что он исполнит угрозу, Катя почувствовала неожиданный прилив силы. С криком, она шагнула вперед больной левой ногой, а правой с размаха пнула Стаса в то место, которой он нагло почесывал четверть часа назад.

Не ожидавший этого Стас согнулся и, хотя сохранил равновесие, но банка выпала из рук и несколько капель попали ему на ноги. Рев перекрыл даже песенку, доносившуюся из радиоприемника. Бандит отпустил девушку, предполагая, что с ней разберется Стас. А тот подскочил к Кате, несколько секунд тряс ее, прыгая на одной ноге, а потом со всей силой швырнул как можно дальше от себя.

На секунду оторвавшись от пола, Катя видела, словно в замедленной киносъемке, как к ней приближаются инструменты дорожных рабочих. Перед ее лицом вырос огромный металлический ящик. Резкая и короткая боль, почти как наркоз для ошпаренного тела.

«Сильно ушиблась. И хорошо. Теперь долго болеть не будет». — Таковы были ее последние мысли.

Стас переваливаясь подошел к ней, с размаху пнул ногой, присел, схватил за воротник и вдруг отпустил. Голова Кати упала на пол, как голова куклы. Сколько бы ни был туп бандит, но взглянув в Катины глаза, он понял: если она и знала про какие-то деньги на счетах ли, в серванте ли, то теперь ни кому уже ничего не расскажет. Даже если бы и захотела.

— Это ты зря. — Посетовал один из бандитов.

— Эксцесс производства, — ответил Стас. — Закрой ее брезентом.

Сам же он достал из сумки еще одну бутылку тепловатого пива, открыл и опрокинул себе в глотку, как работяга после тяжкого физического труда.

За этим занятием его и застал Борис. Он вошел в домик и спросил с порога.

— Ну, как наша Ниночка?

Никто не ответил. Лишь Стас, поставив на пол пустую бутылку, наконец, отозвался: «На солнце перегрелась наша Ниночка. Поскользнулась и ушиблась».

Борис оттолкнул быка, стоявшего перед ним, подскочил к телу девушки и сдернул брезент. Стас ожидал, что заказчик тотчас заорет во всю глотку, но Борис медленно опустился на колени, поднял Катины веки, положил ладонь на грудь. Потом он перевернул тело на живот, провел рукой по затылку, скользнул взглядом по следам кипятка и встал. Он подошел к невысокому парню в белой грязной футболке — ближайшему братку, взял его за плечи и, глядя в глаза, спокойно спросил: «Кто это сделал»?

Бандит вздрогнул и торопливо крикнул, показывая на Стаса: «Он»!

— А еще кто?

— Нет, больше никто, — и быстро добавил: — я был в стороне.

Борис оттолкнул его, как запоздавший на выходе пассажир отталкивает встречного и подошел к Стасу.

— Не кипятись, бригадир, — дружелюбно улыбнулся тот. — Надо было предупредить: девка хилая.

— А ты спросил, как ее зовут?

Стас меньше всего ожидал этого вопроса и замер на месте, тупо моргая ресницами. Его взгляд был лучшим ответом. Борис отошел на шаг и, как показалось прочим браткам, воткнул свою ногу ему в живот. Стас икнул. Его голова начала клониться к полу. Не сходя со своего места, Борис еще раз ударил его ногой в скулу, и тот обрушился на пол.

— Ты чево, падла, пацанов бьешь?! — Раздалось сзади.

Борис выхватил из кармана пистолет и оглянулся. Никто не захотел повторить.

Стас, придя в себя, медленно поднимался. В его руке был нож. Но воспользоваться им не успел.

Борис уже сунул пистолет в карман и схватил лом, стоящий у стены, как будто это была ивовая удочка. Удар, рев Стаса и нож выпал на пол из перебитой руки.

— Прости, начальник, — прохрипел Стас.

Борис ничего не ответил. Он поднял лом и четыре раза двинул им Стаса в живот, будто пытаясь пригвоздить к полу. Бандит хрипел, извиваясь на полу. И его рта вытекала кровь и только что выпитое пиво. Борис еще раз поднял лом и одним ударом раскроиил череп Стаса, кинул лом на его тело и повернулся к остальным бандитам.

— Бригадир, — несмело начал один из них. — Зря ты так.