Дело о показаниях покойника - [2]

Оба демонических существа появились в доме частного детектива из-за чрезмерной склонности последнего к алкоголю.

Умник высунулся из-под кровати и вопросительно посмотрел не Ницана.

– Ни-ни, – строго сказал тот и тяжело вздохнул. – У нас гости.

Кстати о гостях. Что-то странное должно было произойти в мире, ежели Лугальбанда, старший маг-эксперт полицейского управления Тель-Рефаима, самолично заявился ни свет, ни заря и без предупреждения к частному детективу Ницану бар-Абе. Конечно, они были давними друзьями, но в отличие от Ницана Лугаль строго придерживался норм приличия. И количество нотаций, прочитанных магом-экспертом частному сыщику, могло составить увесистый том.

Если, конечно, какому-нибудь чудаку пришло бы в голову их записать и издать.

Что же до его спутника, удивительным образом похожего на нынешнего президента Шенаарской республики, то этот тип, видимо, актер. Выступает со скетчами и сценками политического содержания.

– Реквизит у него сперли, что ли? – вслух предположил Ницан. – Или текст пьесы? Так мы это мигом разыщем, только заплати...

Он подмигнул Умнику и подумал, что неплохо было бы принять сейчас грамм двести горькой ниппурской, добывать которую демон-крысенок был мастер. Но – нельзя. Во-первых, чтобы не раздражать Лугальбанду – не так много у Ницана друзей среди полицейского начальства. А во-вторых, с потенциальными клиентами все-таки лучше разговаривать на трезвую голову.

Хотя считать похмельную голову трезвой можно лишь с большой натяжкой.

Умник с сожалением развел лапками. На какое-то мгновение в них возник призрак полного стакана. Ницан крепко зажмурился и отчаянно помотал головой.

– Ни-ни! – повторил он.

Демон понимающе кивнул. Сыщик надел поверх расстегнутой рубашки любимую кожаную куртку. Рапаит быстро вскарабкался по его ноге и исчез в приглашающе оттопыренном сыщиком правом кармане. В левый карман Ницан спрятал зеркальце с Красавчиком, во внутренний – судейский магический жезл, не забыв туда же спрятать круглый металлический жетон с охранительными знаками по ободу – лицензию на право пользования жезлом. Экипировавшись должным образом, он направился к двери, по дороге еще раз заглянув в зеркало. Отражение его в принципе устроило. Мешки под ввалившимися, чуть осоловелыми глазами, были не больше и не краснее обычного, черная жесткая щетина на щеках имела стандартную длину, а тусклые каштановые лохмы как всегда торчали во все стороны, придавая частному детективу неожиданное сходство с древними примитивными изображениями бога солнца Шэмэш-Бэла.

Выйдя к незваным и несвоевременным гостям, Ницан остановился в дверном проеме, небрежно облокотившись о притолоку.

– Я готов! – бодро сообщил он.

– Н-да-а... – протянул Лугальбанда, окидывая приятеля с головы до ног. – Что скажете?

Человек, похожий на президента, ничего не ответил. Несмотря на любезную улыбку, взгляд его светлых глаз был холоден и колюч. Он покачал головой и развел руками.

– У нас нет другого выхода, – сказал он. – Поскольку нет другой кандидатуры.

Ницан немного обиделся. При всем самомнении (а оно касалось и внешности, и логических способностей, и особенно детективно-магического мастерства), он заподозрил, что по мнению Лугальбанды и его спутника выглядел он гораздо хуже, чем на самом деле – то есть, чем сам он полагал. Но человек, похожий на президента, уже заговорил о другом:

– Господин Бар-Аба, вас, наверное, удивил мой визит.

– Ну, прямо! Тоже – явление воскресшего Мардука Иннане... – пренебрежительно хмыкнул господин Бар-Аба. – Меня ничьи визиты никогда не удивляли... – он оценивающе взглянул на гостя. Действительно, как две капли воды похож на настоящего президента. Во всяком случае, если верить изображениям на плакатах. И если учитывать, что рекламные изображения всегда льстят. Знаменитая седая прядь, делившая иссиня-черные волосы точнехонько посередине. Бронзовый загар, усы и бородка, аккуратно подстриженные и с некоторой старомодностью подкрашенные хной. Во время предвыборной кампании сторонники нынешнего президента обыгрывали сей факт как приверженность кандидата старым традициям. И едва не переиграли – некоторые начали считать его традиционалистом, что, вопреки названию, указывало на принадлежность к весьма узкому кругу старой аристократии, которая сохраняла архаичность религиозных обрядов. Так что крашенную хной бородку срочно превратили в символ современных молодежных веяний. Что оказалось немногим лучше. То, что после всех этих шараханий именно этого человека, Арама-Нимурту, все-таки избрали президентом, свидетельствовало, по мнению экспертов, о поистине магическом обаянии этого человека, а, по мнению, например, частного детектива Ницана Бар-Аба, о полном отсутствии у его сограждан мозгов. Хотя второй кандидат был ничуть не хуже. И ничуть не лучше, насколько помнил Ницан. Правда, помнил он не очень.

Костюм утреннего визитера подкачал – курточка явно с чужого плеча, да и брюки коротковаты. «Точно, – подумал Ницан. – Труппу обокрали. Ох-хо-хо, провинция...»

– Так что? – бодро спросил он. – Может, прогуляемся до угла? Там пивнушка приличная, работает круглосуточно. Я слышал, завезли туда какое-то особенное пиво – из ячменя, по греческому рецепту. Мы-то знаем, что лучше просяного ничего быть не может. Но почему бы не попробовать? Попробуем, поболтаем. И вы мне расскажете, как у вас украли реквизит и когда в последний раз вы видели собственного кассира. Идет?