Дело о «карикатурах на пророка Мухаммеда» - [137]
Жан Кальвин сдержал слово. Сервета сожгли на костре, но казни предшествовал долгий судебный процесс, за которым с интересом следила вся Европа. По инициативе Кальвина против Сервета было выдвинуто тридцать девять обвинений, включавших все — от прежних грехов теолога, его давних утверждений о смертности души и до высмеивания церкви в Женеве, пантеизма, критики крещения и Божественной Троицы.
В ходе процесса были отклонены все обвинения, за исключением последних двух. Сервет отрицал догмат Троицы, которого придерживались и католики, и протестанты, то есть восприятие Бога как триединой сущности — Отца, Сына и Святого Духа. Сервет также был не согласен с двумя христианскими церквями в вопросе о крещении детей. Как и анабаптисты, он считал, что крещение должно происходить только в сознательном возрасте. В отличие от Кальвина, Сервет не верил, что дети так же грешны, как взрослые. В припадке гнева Кальвин воскликнул: "Он заслужил, чтобы птенцы, такие милые и невинные, какими он их считает, выклевали его глаза сотню тысяч раз".
Письменный диспут на латыни между Кальвином и Серветом стал краеугольным камнем судебного процесса. Оказалось, что два теолога совершенно по-разному видят Бога и человеческую природу. Сервет полагал, что считать человека греховным и развращенным от рождения, утверждая предопределенность человеческой судьбы, значит низводить его до положения создания, застывшего и безвольного, как камень. В свою очередь Кальвин считал, что его оппонент, возвышая человека до божественной сущности, принижает самого Бога. Для него ставкой в игре была честь Господа и судьба всего христианства.
Во время процесса вопрос о виновности Сервета отправлялся на рассмотрение в другие протестантские города Швейцарии: Берн, Базель, Цюрих и Шаффхаузен. Они единогласно поддержали обвинение в ереси и богохульстве, и 27 октября 1553 года суд вынес приговор, который был зачитан с кремовой башни Боде, расположенной в тихом, спартански скромном внутреннем дворике женевской ратуши: "Мы приговариваем тебя, Мигель Сервет, в оковах быть доставленным на площадь Шампель, привязанным к столбу и заживо сожженным вместе с твоими книгами, написанными и напечатанными, до полного испепеления. Так ты окончишь свои дни, став предостережением всем, кто задумает совершить подобное преступление".
Площадь Шампель расположена в двух километрах к югу от городского центра, и сегодня это место занимает элитный, но скучноватый и непривлекательный квартал с большими частными домами, улицей имени казненного еретика и памятником, который едва видно с дороги. Поневоле задумаешься о том, что судьба несчастного Сервета совершенно не вписывается в образ Женевы как города, известного своим хорошим отношением к беженцам, где была подписана конвенция ООН о беженцах и появился на свет Красный Крест.
Шествие от здания суда к площади Шампель заняло час. Первыми шагали местные чиновники, одетые в плащи и шляпы, члены городского совета, представители духовенства в длинных рясах и начальник полиции. За ними следовали конные офицеры и охрана с луками. Замыкали процессию горожане в порядке сословий и положения. Участники процессии молились и тихо переговаривались.
Двое духовных лиц попытались убедить изможденного и замученного Сервета полностью признаться в своем преступлении, но он этого не сделал. Когда процессия достигла места казни, осужденного возвели на груду дров и зеленых веток. На голову ему надели венец из соломы и листьев, пропитанных серой. Затем Сервета приковали к столбу железной цепью и к его руке привязали экземпляр известной книги "Восстановление христианства", из-за которой теолога и обвинили в ереси. После этого горло Сервета несколько раз обмотали толстой веревкой, и он, не выдержав, стал умолять не затягивать ее туже. Когда палач подошел к Сервету с зажженным факелом, теолог испустил такой вопль, что толпа на миг замерла в ужасе. Пока он дышал, в костер подбрасывались свежие ветки. Сервет умер не раньше чем через час. Человеческое тело в действительности горит не так быстро, как в фильмах. Последние слова Сервета, услышанные свидетелями его казни, прозвучали как защита его идеи об отрицании Святой Троицы: "Ох, Иисус, сын вечного Бога, сжалься надо мной!" — настоящая ересь с точки зрения женевских протестантов.
Исполнение смертного приговора, вынесенного Мигелю Сервету, стало первой казнью за ересь в Женеве с начала Реформации. Это событие взволновало всю Европу, обсуждалось повсеместно и дало толчок первой крупной дискуссии в Старом Свете о религиозной толерантности, которая с тех пор не прекращалась и в XXI веке не менее актуальна, чем пятьсот лет назад. Казнь привлекла внимание, хотя Сервет не был ни первым, ни последним еретиком, сожженным на костре в Европе. Известно, что за сорок пять лет в середине XVI века по обвинению в ереси было казнено около трех тысяч человек. Их участь привлекала внимание, потому что в отношении инаковерующих реформистская церковь применяла точно такие же методы, как и критикуемое ею за это католичество, оказавшись ничуть не лучше. Кальвинисты, бежавшие от французской, испанской и итальянской инквизиции, на практике не смогли проявить терпимость, которой требовали от своих мучителей. Католики, лютеране и кальвинисты были единодушны в стремлении убивать людей, убеждения которых противоречили тому, что предписывала вера.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
Много лет вопросы, поднимаемые в этой книге, являлись табу. Тема пищеварения всегда была за гранью приличия. В этой книге известная писательница Мэри Роуч в честной, иногда шокирующей форме расскажет о том, как устроен наш желудок и система пищеварения. Вы узнаете, как пережевывание пищи влияет на нашу жизнь, от чего на самом деле умер Элвис Пресли, на сколько может растянуться наш желудок, из чего состоит наша слюна и многие другие забавные и серьезные научные факты.
С тех пор как в 1770-х годах кислород был открыт, ученые горячо спорят о его свойствах. Этот спор продолжается по сей день. Одни объявляют кислород эликсиром жизни — чудесным тонизирующим препаратом, лекарством против старения, косметическим средством и перспективным методом лечения. Другие воспринимают его как огнеопасное вещество и страшный яд, который в конце концов уничтожит нас всех. Ник Лэйн ответит на вопрос: кислород — наш единственный шанс на выживание или самый худший враг?
Центральная идея работ знаменитого Рэя Курцвейла — искусственный интеллект, который со временем будет властвовать во всех сферах жизни людей. В своей новой книге «Эволюция разума» Курцвейл раскрывает бесконечный потенциал возможностей в сфере обратного проектирования человеческого мозга.
Стивен Хокинг известен читателям как выдающийся физик современности, сделавший множество открытий в теории «черных дыр». А что мы знаем о Хокинге как об обычном человеке, любящем отце и муже, жизнелюбе и мечтателе, на долю которого выпали такие испытания судьбы, которые нельзя пожелать даже врагу? Джейн Хокинг была рядом с ним 26 лет, любила и разделяла с мужем все трудности. Про ее непростой опыт совместной жизни с гением, обо всех трудностях, выпавших на долю их семьи, и моментах счастья расскажет эта книга.