Дело о Белом Тигре - [12]

– Я тоже безумно рад тебя видеть. – Это было правдой.

Ани тяжко вздохнула и посмотрела на него огромными темными глазами с синей в золотую крапинку окантовкой.

– Ты уехал всего пару дней назад, а я уже соскучилась, – тоскливо произнесла она.

Этот разговор был бессмысленным. Между ними были лиги[11] и лиги дорог…

– У тебя осталась половина моего сердца, – попытался улыбнуться он.

– Зачем мне половина сердца? – засмеялась она. – У мужчины есть куда более важные органы!

Их шутки всегда были фривольными.

– Ну, рассказывай, куда ты на этот раз вляпался, – перешла Ани на деловой тон.

Джейко подчинился.

– Как-как, ты говоришь? Дориан Эйнерт? Что-то вертится в голове, но так не припомню. Надо порыскать в Архиве.

– Порыщи. Только постарайся тетушке не говорить, хорошо?

– Это уж как получится. Если прижмет к стенке… – Девушка тяжко вздохнула. Тетушка была железной леди и держала все, до чего могла дотянуться, в таком же кулаке.

– Ладно, особо не скрытничай, если что, – кивнул парень. – В конце концов, тетушка на такие вещи смотрит сквозь пальцы.

Он немного помолчал, потом продолжил:

– Меня больше беспокоит, почему амулет не среагировал. До этого осечек не было.

Еще какое-то время они убили на выяснение обстоятельств, потом Ани махнула рукой:

– Пустые разговоры. Нужна информация.

– Давай тогда. Я люблю тебя, сестренка.

Тацу улыбнулся. В этой улыбке было все его сердце (даже та половинка, что осталась у сестры) – вся нежность, вся любовь, на которые он был способен.

– Я тоже. Береги себя. У меня всего один брат-близнец.

На этом изображение померкло, чтобы вновь отразить скромную обстановку комнаты и звериную тоску во взгляде юноши.

Джейко спал, разметавшись по постели. И если бы кто-то сейчас заглянул в комнату, то он был бы безмерно удивлен, насколько беззащитным и милым может выглядеть один из Тацу. Правда, снилось ему что-то совсем уж странное, потому что он несколько раз вздрагивал и постоянно зябко ежился. А может, в этом была вина холодного ветра, что через открытое окно врывался в комнату.

Сон прервал задорный голос Ани, радостно вопящей: «Джейко, ты где?! Включи зеркало! Включи зеркало, я сказала! С тобой самая лучшая на свете сестра хочет поговорить! Ты где, негодяй?! Неужто спишь?! Подымайся». Джейко подскочил на кровати почти на локоть и метнулся к зеркалу, которое тут же ехидно доложило, будто это и так не было понятно:

– Тебя, хозяин, сестра хочет видеть.

– Знаю, – зарычал еще окончательно не пришедший в себя Тацу. – Показывай давай!

Зеркало довольно захихикало и тут же отобразило обожаемую сестренку, коя сидела на огромной – минимум четырехспальной – кровати, поджав под себя ноги и обложившись какими-то бумажками.

– О, проснулся, мой хороший! – на грани ультразвука провозгласила она.

Джейко поморщился.

– Сестричка, убавь громкость, – умоляюще попросил он.

– Все бы тебе спать, – все так же радостно, хоть и потише засмеялась Ани. – Как шея?

– Как и положено, – буркнул он. – Расскажи лучше, что откопала.

– О! – тут же переключилась донельзя довольная девушка. – Такое откопала! – И чуть ли не запрыгала на месте от распирающих ее чувств. – Тебе понравится!

Тацу мысленно застонал.

– А именно? – вкрадчиво подтолкнул он ее.

– Ой! Ща расскажу! Ты, может, сядешь? Какой ты милый спросонья! Такая мордочка забавная! Эй, ты чего злишься? Уже начинаю. – Мордочка у самой Ани была тоже забавная. Позлить любимого братца – это же святое! – Ладно-ладно, рассказываю, – продолжила тарахтеть она, глядя, как ее близнец пододвигает стул и усаживается, закинув ногу на ногу. – Вообще этот Дориан Эйнерт – преинтереснейший тип. Я, кстати, изображение его нашла. Та-а-акой милашка! – В глазах сестры заплясали тацовские золотые искорки. Это означало только одно – сестренка ну просто издевается, пользуясь случаем, поэтому он промолчал, зная, что по-другому из этой ситуации не выйдешь. – Ты, конечно, лучше на мой вкус, – рассмеялась она. – Но его окружает аура загадочности, так что ты на его фоне немного проигрываешь.

– Да? – хитро прищурился Тацу.

– Ага, – попыталась серьезно ответить Ани, но не выдержала и расхохоталась. – Я тебя люблю, братишка. Ладно, шутки в сторону. Дориан Эйнерт родился в столице нашего благодатного края девятнадцать лет назад. Мать – Риана Эйнерт, боевой маг. Про отца ничего неизвестно… – Сестра сделала паузу.

Парень улыбнулся: насколько он знал – для его разлюбезной близняшки не было ничего невозможного.

– Но?..– улыбнулся он, с удовольствием наблюдая, как искрятся удовольствием от отлично выполненной работы темные глаза в зеркале.

– Но за ДЕВЯТЬ месяцев до рождения Дориана была очень шумная история с участием Рианы. Вроде как ее напарника или друга… или очень близкого друга убили… или он погиб по вине кого-то, точно узнать не удалось. И Риана, ведомая чувством благородного отмщения, нашла-таки убийцу или виноватого в смерти ее возлюбленного. Якобы это был некий боевой маг с синими глазами и темно-каштановыми волосами. Сечешь?

– Нет. Вернее, я понимаю – у Дориана синие глаза. Действительно оттенок редкий, но странно как-то, не находишь – родить ребенка от убийцы?