— Да, кто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Сама девушка звонила сюда в одиннадцать тридцать и едва могла говорить. Во время разговора, вероятно, она потеряла сознание.
— Прислали отравленные конфеты?! — воскликнула Милдред с испугом.
Адвокат кивнул.
— Но кто же это мог сделать?
— В коробке была открытка, где значилось что-то вроде «Пусть это доставит вам удовольствие и поднимет настроение» и подпись в виде инициалов. Вам это о чем-нибудь говорит?
Милдред посмотрела на адвоката округлившимися глазами:
— Но, мистер Мейсон, ведь это я послала девушке такую открытку!
— С конфетами? — поинтересовался адвокат.
— Святой Боже, нет! Понимаете, я сама стала вдруг детективом, а автомобильная авария явилась ключом к разгадке. После посещения Пивиса, поняв, что грядет беда, если Боб что-нибудь сделает с сертификатом, я решила действовать, догадавшись, что акции могли попасть в руки Линку и что Пивис как-то приложил к этому руку.
— Теперь многое стало понятно, но все-таки расскажите подробнее об открытке, пожалуйста.
— Хорошо. Как только Боб рассказал об аварии с излишними подробностями, я тотчас же догадалась, что дело неладно, нужно многое проверить. Мне показалось, что в инциденте было что-то, о чем рассказчик умалчивал, поэтому я и занялась расследованием сама. Все оказалось довольно легко, потому что действительно пострадавший человек заявил о случившемся в управление транспортом. Дальше выяснилось следующее: Боб выехал из ночного клуба «Золотой Рог», посадил в машину мужчину по имени Синдлер Колл — считаю его игроком — и женщину, Эстер Дилмейер. Конечно, я не думаю, что Боб преднамеренно отдал акции, чтоб получить деньги для игры, но ему, может быть, разрешили играть в кредит, а здесь Бобу очень не повезло.
— Все так, но давайте ближе к делу, разговор ведь идет об открытке.
Милдред рассмеялась:
— А мне казалось, что надо прежде объяснить случившееся. Короче, отправляюсь в «Золотой Рог» и там знакомлюсь с Эстер Дилмейер. В эту ночь как раз девушка чувствовала себя очень неважно. Из разговора стало понятно, что Эстер очень любила Синдлера Колла, они были близки, а он…
— Когда же, наконец, об открытке? — нетерпеливо прервал Мейсон.
— Дело в том, что я послала Эстер несколько букетиков орхидей для украшения платьев.
— Когда?
— Настроение девушки было подавленным, и, уходя, я обещала прислать ей цветы, так как занимаюсь цветочным бизнесом.
— Эстер сама рассказала вам о сертификате? — спросил адвокат.
— Не о сертификате, а о том, что происходит.
— Как вы думаете, Пивис сдастся, если припугнуть судом?
— Не думаю, уж если что-либо попало в руки этому человеку, не выпустит до гробовой доски. Акции можно получить, только если судиться не менее пяти лет, мистер Мейсон. А как же моя открытка оказалась в конфетах? Ведь она была послана с букетиками цветов.
— Кто-то вынул открытку из коробки с орхидеями и положил в конфеты. Как были посланы цветы?
— Через управляющего «Вестерн Юнион».
— Были ли букеты упакованы?
— Все находилось в коробке.
— А упаковка соответствовала по размеру подарочной коробке конфет?
— Думаю, так и было.
— Куда же вы послали подарок?
— Прямо в «Золотой Рог».
— Адресовав на имя мисс Дилмейер? — Да.
— Как?
— Что вы имеете в виду?
— Адрес был написан карандашом, ручкой, отпечатан на машинке или написан снаружи, прямо на обертке?
— Прямо на обертке.
— Значит, кто-то взял коробку из «Золотого Рога», пообещав передать Эстер Дилмейер, потом вынул цветы и положил отравленные конфеты.
— Наверное, вы правы.
— Такое мог сделать только человек, являющийся ответственным лицом в клубе.
Мисс Фолкнер внимательно рассматривала кончики пальцев в перчатках.
— Я даже сказала посыльному, что не обязательно вручать коробку адресату, но что он должен быть уверен, что коробку ей передадут. Не могу даже сообразить…
— Например, он мог передать ее швейцару….
— Все может быть.
— Во сколько оценивается ваш пакет акций? — спросил адвокат.
— Для меня его цена гораздо выше его реальной стоимости. Понимаете, о чем я говорю? У нас три магазина, и все они приносят доход. Я сама себе хозяйка, сама определяю пути, по которым развивается наш бизнес. Я хорошо зарабатываю, а дело постоянно расширяется. Поэтому для меня эти акции гораздо дороже действительной цены. Каждая тысяча долларов, которую я получаю, эквивалентна примерно двадцати пяти тысячам долларов капитальных вложений. Но, разумеется, продать пакет на таких условиях не удалось бы.
— Мне, возможно, придется выплатить некоторую сумму, занимаясь вашим делом, — сказал Мейсон. — Какими деньгами я могу располагать?
— Если понадобится, — сразу ответила Милдред, — можете заплатить до десяти тысяч долларов.
— Но не больше?..
— Н-н-нет. По крайней мере, предварительно не согласовав со мной.
— Надеюсь, мы не заплатим ни цента. Если же возникнет вопрос о деньгах, постараюсь добиться, чтобы сумма была не слишком велика, — заверил Мейсон. — А теперь, Делла, позвоните-ка в «Золотой Рог». Постарайтесь выяснить у Мейгарда, где находится убежище Линка.
При этих словах Милдред открыла сумочку, вынула сложенную узкую полоску бумаги и, поколебавшись, положила назад, чувствуя на себе взгляд адвоката.
