Дело лошади танцовщицы с веерами - [48]

– Она сделала это?

– Да, сэр.

– И какое имя она назвала?

– Джон Каллендер.

– Что вы предприняли затем?

– Я спросил, ожидает ли ее Джон Каллендер, и она ответила, что да, тогда я настоял, чтобы мы вместе подошли к одному из внутренних телефонов, я поднял трубку и попросил соединить меня с номером Джона Каллендера. Через минуту Джон Каллендер ответил, и я сразу же передал трубку этой молодой леди.

– Так, а теперь давайте точно выясним одну вещь, – сказал Бергер. – Каждый раз, когда вы произносите «эта молодая женщина», кого вы имеете в виду?

– Обвиняемую, Лоис Фентон, которая здесь находится.

– Хорошо, вы имеете в виду находящуюся здесь обвиняемую, Лоис Фентон.

– Совершенно верно.

– Итак, вы передали ей трубку сразу же, как услыхали голос Джона Каллендера?

– Да, сэр. Ну разумеется, я мог слышать только то, что говорила она.

– Я понял. Продолжайте.

– Ну, в общем, эта молодая женщина, то есть Лоис Фентон, обвиняемая, которая находится здесь, сказала, что она в холле, что у нее сложности с гостиничным детективом, который ее остановил и захотел удостовериться, что у нее действительно назначена встреча, что позвонил ему гостиничный детектив и что она через минуту будет у него.

– Вы не слышали, что ответил на это Каллендер?

– Нет, я только слышал, как она сказала, что поднимается к нему. Затем она повесила трубку. Все было как полагается. Что касается меня, то я сделал свое дело. Видите ли, мистер Каллендер был на особом положении в отеле, то есть он мог себе позволить то, что обычным постояльцам запрещалось. Понимаете, в отеле нашего класса стараются, чтобы постояльцы имели полный комфорт, но мы также стремимся к тому, чтобы ничто не потревожило других постояльцев, особенно какие-то шумные посетители и все такое. Конечно, мистер Каллендер был всегда прекрасным постояльцем во всем, что касалось подобных вещей. Он был, в общем, ночной птицей и мог заниматься делами до глубокой ночи, к нему приходили люди в любое время. Иногда даже в два или три часа ночи, иногда даже позднее, но он всегда соблюдал правила и никогда не занимался ничем незаконным, и мы не могли предъявить ему никаких претензий.

– Я делаю вывод, что за мистером Каллендером номер сохранялся постоянно?

– Да, сэр. Совершенно верно.

– Итак, обвиняемая повесила трубку. Что она предприняла после этого?

– Направилась к лифту и поднялась на пятый этаж.

– Откуда вы знаете, что на пятый?

– Я наблюдал за счетчиком этажей, чтобы точно определить, на какой этаж она поднялась.

– Было ли у нее что-нибудь в руках?

– Да, сэр.

– Что именно?

– Черный скрипичный футляр.

– Он выглядел тяжелым или легким – по тому, как она несла его?

– Протестую, – сказал Мейсон. – Этот вопрос, если ваша честь не возражает, требует мнения свидетеля и определения характера улики.

– Протест поддерживается.

– Вы знаете, когда она спустилась вниз? – продолжал Бергер.

– Да.

– Когда?

– Чуть позже двух тридцати трех. Так получилось, что я взглянул на часы как раз тогда, когда она появилась.

– Теперь следующее. Столкнулись ли вы с чем-либо необычным на пятом этаже отеля рано утром – или поздно ночью – семнадцатого сентября?

– Да, сэр. Я заметил кое-что. Около двух тридцати пяти ночи я поднялся на пятый этаж…

– Значит, вы поднялись через минуту или две после того, как обвиняемая ушла?

– Да, так и было, сэр.

– Вы поднялись на пятый этаж. С какой целью?

– Возражаю, вопрос неправомочный, не относящийся к делу и несущественный, – вновь выразил протест Мейсон.

– Поддержано.

– В таком случае вы поднялись на пятый этаж?

– Да.

– И когда вы выходили из лифта, – сказал Бергер, всем своим видом демонстрируя раздражение, – вы направились к номеру Джона Каллендера или в другую сторону?

– Я направился к номеру Джона Каллендера.

– И?..

– Я сделал только несколько шагов. Я заметил, что дверь служебного чулана приоткрыта. Я отворил ее и обнаружил там мистера Фолкнера. Мистер Фолкнер сказал мне, что он…

– Не имеет значения, что сказал вам мистер Фолкнер. Я только хочу, чтобы вы подтвердили, что обнаружили в этом чулане в этот час мистера Фолкнера.

– Совершенно верно, я его обнаружил.

– Далее. В течение всего этого времени утром вы менялись с мистером Фолкнером местами, то есть я имею в виду, вы сами входили в этот чулан?

– Входил. Так точно, сэр.

– Когда это было?

– Это было примерно в три минуты четвертого утра.

– С какой целью вы это сделали?

– Я это сделал, чтобы наблюдать за коридором.

– А зачем вам понадобилось наблюдать за коридором?

– Мистер Фолкнер наблюдал за коридором.

– Меня не интересует мистер Фолкнер. Я спрашиваю вас о том, что делали вы.

– Да, сэр. Примерно в три, а может, в четыре минуты четвертого я вышел из лифта. Я пошел по коридору и занял свое место в чулане, стал наблюдать за коридором.

– За какой частью коридора?

– За коридором на пятом этаже, который вел к номеру Джона Каллендера.

– Вы заметили что-нибудь? То есть вы увидели кого-нибудь, входящего в номер Джона Каллендера или выходящего из него?

– Нет, сэр. Я никого не видел.

– Можете приступить к перекрестному допросу, – разрешил Бергер.

– Вы совершенно уверены в том, что женщина, которую вы видели в холле, была обвиняемая? – начал Мейсон.