– Совершенно верно, – произнес он, как будто ожидая такого ответа. – У вас был бинокль. Далее. Это все произошло рано утром?
– Да, сэр.
– Солнце уже взошло?
– Значит, это… В общем, не могу утверждать, что уже наступил рассвет.
– То есть это могло произойти и до рассвета?
– Да.
– А ваш бинокль имеет семикратное увеличение?
– Совершенно верно. Обе линзы с семикратным увеличением. Я так понимаю, что это дает увеличение в семь раз. Можно сказать, что это, грубо говоря, примерно тысяча футов. Это примерно как если бы я находился на расстоянии в сто сорок футов.
– Это при том условии, что видимость была идеальной, и принимая во внимание уровень света, который поглощают сами линзы бинокля, – подчеркнул Мейсон.
– Ну, в любом случае я мог видеть ее достаточно четко, чтобы опознать. Я ее видел так же четко, как вас сейчас.
– И вы наблюдали, как она закапывала веер?
– Совершенно верно.
Теперь уже ухмылку Бергера видели все, кто находился в зале суда, когда он описал круг в своем крутящемся кресле, совершенно откровенно получая удовольствие от перекрестного допроса.
– Вы уже встали, собираясь приступить к работе на ферме? – спросил Мейсон.
– Совершенно верно.
– А где вы находились, на кухне или…
– На кухне.
– Вы уже позавтракали к тому времени или еще только завтракали?
– Только закончил завтракать.
– Вы женаты?
– Да, сэр.
– И ваша жена была также на кухне?
– Да, сэр.
– Теперь следующее. Так ли я понимаю, что вы пытаетесь доказать суду присяжных, – заговорил Мейсон обвиняющим тоном, – что в течение всего того времени, пока вы наблюдали за тем, что делается, в бинокль, ваша жена не попросила его у вас или что вы были настолько эгоистичны, что не дали ей взглянуть на то, что происходило?
– Ну… – Свидетель заколебался. – Да, я на некоторое время дал ей бинокль.
– На какое время?
– Она взяла его после того, как девушка перелезла через забор.
– Ясно, – сказал Мейсон, – а она отдала его вам обратно?
– Да.
– Когда?
– Через несколько секунд.
– Вы видели, как девушка перебиралась через забор?
– Совершенно верно.
– А затем бинокль взяла ваша жена?
– Да, сэр.
– А у кого был бинокль, когда девушка копала яму?
– У жены.
– У кого был бинокль, когда девушка положила в яму, вырытую ею, тот самый предмет, который она достала из черного футляра?
– У хозяйки.
– У кого был бинокль, когда девушка направилась к забору?
– У меня.
– У кого был бинокль, когда девушка подвернула юбку, чтобы перебраться через изгородь во второй раз?
– У жены.
– У кого был бинокль, когда девушка села в машину и уехала?
– У меня.
– Теперь, – продолжал Мейсон, – можете вы сказать мне, что делала девушка? Каким образом вы можете утверждать, куда она положила ту вещь, которую достала из черного футляра?..
– Все время, пока бинокль был у жены, она говорила мне, что она наблюдала.
– Из этого я делаю вывод, что все ваши настоящие показания основаны на том, что говорила вам ваша жена?
– Именно так.
На лице Гамильтона Бергера больше не было улыбки.
– Я принужден отвергнуть все те части показаний свидетеля, в которых он сообщает о том, как молодая женщина вынимала предмет из футляра и клала его в яму, вырытую в земле, поскольку эта улика основана на слухах, – заявил Мейсон.
Судья Донахью прикусил губу.
– Я сожалею, но суд должен принять во внимание это замечание, мистер Бергер.
– Одну минуту, – выговорил Бергер с отчаянием. – Могу я задать несколько вопросов по ходу проведенного допроса?
– С целью попытаться выяснить, какова на данный момент ситуация?
– Да, ваша честь.
– Разумеется, мистер Бергер, – разрешил судья Донахью. – Действия защиты в отношении упомянутой улики приняты во внимание. Части показаний, которые защита отвергла, являются просто показаниями, основанными на слухах. Теперь вы имеете право через дополнительный допрос выявить любые дополнительные факты, которые вы в состоянии выявить, задавая вопросы свидетелю.
– Очень хорошо, ваша честь, – произнес Гамильтон Бергер свирепо, не пытаясь даже скрыть свое неудовлетворение тем, как разворачиваются события. – Мистер Гэрли, все то время, пока бинокль был у вашей жены, что делали вы?
– Я стоял прямо около нее, слушал, что она рассказывала.
– Мне безразлично то, что вы слушали свою жену! – рявкнул Бергер. – Скажите, где вы стояли?
– Прямо за ней.
– А она стояла у окна?
– Сидела на стуле у окна.
– В таком случае вы могли выглянуть в окно и увидеть, что происходило?
– Да.
– Тогда вы, вы сами, видели эту молодую женщину…
– Одну минуту, – вмешался Мейсон. – Это уже опять наводящие вопросы.
– Совершенно верно, – согласился судья Донахью. – Я думаю, что если бы защита действовала таким же образом, то это пагубно отразилось бы на следствии.
– Ладно, – прорычал Бергер. – Что вы делали?
– Я выглянул из окна.
– Что вы увидели?
– Я увидел то, что происходило.
– В таком случае ваши показания вовсе не построены на слухах, – заключил Бергер. – Ваши показания основаны на том, что вы видели сами, это так?
– Совершенно верно.
– Значит, вы увидели, как она…
– Прошу не задавать свидетелю наводящих вопросов, – резко перебил судья Донахью.
– Хорошо, что вы увидели?
– Ну, я увидел, как она делала то, о чем я уже говорил.
