Дело Логинова - [34]
– Да-да! – испуганно поддакнул Смагин.
Вадим Васильевич благодарственно кивнул и устроился за столом рядом со мной.
– Для начала, Николай Михайлович, это ваше. Примите в качестве подтверждения моих добрых намерений.
Мой водитель достал из кармана четыре пачки по десять штук гривен и положил передо мной.
Смагин приоткрыл рот и обронил:
– Позвольте…
– Нет, позвольте все-таки мне, – мягко возразил Вадим Васильевич. – Не тревожьтесь, я давно не являюсь сотрудником ведомства. Удостоверение только для подстраховки. Именно благодаря ему нас с Николаем Михайловичем никогда не задерживают на дороге дольше чем на пять минут.
Вот оно что! Когда я лез за деньгами, Вадим всегда настойчиво останавливал меня («я вас умоляю, не стоит»), отходил с гайцем в сторону и возвращался с триумфальной улыбкой. На расспросы – как ему это удается? – он отвечал, что это «профессиональная тайна», и после третьего раза я перестал удивляться, полностью доверившись коммуникативным качествам своего супер-водителя.
– Представлюсь еще раз, хотя вы все меня знаете. Меня зовут Вадим. По профессии я – убийца, как уже говорил Николаю Михайловичу, а он наверняка, с его-то страстью пообщаться, рассказал вам.
Я смотрел на Вадима Васильевича остекленевшими глазами. Он снисходительно похлопал меня изуродованной рукой по запястью и продолжил:
– Но моим основным занятием это уже давно не является. Занимаюсь тем же, чем и вы все, – решаю вопросы, улаживаю чужие проблемы. Только в других масштабах. Сейчас, в этом кабинете, я говорю от имени влиятельной группы, которая заинтересована в сотрудничестве с вами, господа. Стремительный карьерный рост господина Смагина не мог остаться незамеченным, именно поэтому еще год назад я был откомандирован наблюдать за этими процессами. Вы уж не обижайтесь, Николай Михайлович, но вы – превосходный источник информации.
Я вздрогнул и сжался, как перед падением.
Смагин слушал как-то отстраненно, недопонимая сути ситуации. Признаюсь, и мне было сначала сложно осознать, о чем толкует Вадим. Долинский же, как всегда, будто магнитом ловил каждое слово и каждый жест. Понимая это, гость смотрел преимущественно на него.
– Ваше задержание в ресторане дало нам понять, что есть необходимость раскрыть карты и углубить наше сотрудничество. Мое руководство сделало один звонок, и этого следака с его тщетными попытками сразу поставили на место. Эти деньги вы можете оставить себе – госпоже Драбовой сообщили, что их изъяли как вещественное доказательство. Если она будет плохо себя вести, будет проведена воспитательная работа. Разумеется, ничего плохого, просто разговор! – спохватился Вадим, понимая, как можно истолковать его слова. – Вы меня понимаете?
– Понимаем. Что дальше? – нашелся Долинский.
Смагин ошалело перевел взгляд с Вадима на консильери, но промолчал.
Вадим прищурился, плохо скрывая удовольствие, и улыбнулся всеми мускулами доброго лица, отчего я еще плотнее вжался в кресло. До сей поры я не проронил ни звука, и желания напоминать кому-то из присутствующих о своем существовании не возникало.
– Вы мне ничем не обязаны и ничего не должны. Давайте не будем мыслить такими категориями. Мы просто хотим дружить и работать с вами дальше. Разумеется, вы можете отказаться, на вас никто не будет давить. Но в таком случае нам придется подружиться с другим претендентом на должность ректора, который может оказаться более коммуникабельным.
– А в каком качестве, извините, вы предлагаете нам дружить? – проснулся, наконец, Смагин.
Я только тогда заметил, что воротник его рубашки уже расстегнут, и роскошный галстук сполз почти на солнечное сплетение – незапланированное присутствие в кабинете по-настоящему сильного и уверенного в себе человека превратило и.о. ректора в несоленую овсяную кашу на молоке.
Наш спаситель перебросил внимание на Смагина.
– Вы скоро возглавите Институт. Это мощное поле для деятельности. У вас уже есть бизнес, который приносит немалые деньги, но у нас имеются соображения, как обратить прибыль в сверхприбыль.
– Какие такие соображения? – недружелюбно и недоверчиво пролепетал тот.
Вадим Васильевич развел руками.
– Это не для кабинета разговор. Но даю слово, вам понравится.
Реструктуризация
Студенты и сотрудники Института знали его как Учителя и старшего Товарища. Он был умным, отзывчивым, порядочным человеком.
Мы разделяем горе с семьей нашего наставника и хотим высказать слова поддержки.
Из некролога В. Э. Кагановича, профессора, доктора экономических наук, ректора ИПАМ
Случается так, что люди покидают бренную землю преждевременно. Так случилось и в этот раз – Смагину не пришлось возвращать кабинет ректора его прежнему хозяину.
Дед вышел с больничного через неделю после нашего разговора с Вадимом Васильевичем, ближе к концу летней сессии, и приехал в Институт для проведения совещания с проректорами. На ступеньках парадного входа, не дойдя нескольких шагов до двери, он вдруг на мгновение остановился, поднял голову к небу, замер на мгновение и упал навзничь, уронив портфель.
Врачебная помощь оказалась бесполезной. Деда не стало.
В тот же день собрался Ученый Совет, где, разумеется, председательствовал Смагин. Выборы не было смысла переносить, и договорились до осени назначить и.о.
Эта захватывающая оригинальная история о прошлом и настоящем, об их столкновении и безумии, вывернутых наизнанку чувств. Эта история об иллюзиях, коварстве и интригах, о морали, запретах и свободе от них. Эта история о любви.
Это моя первая книга. Я собрала в неё свои фельетоны, байки, отрывки из повестей, рассказы, миниатюры и крошечные стихи. И разместила их в особом порядке: так, чтобы был виден широкий спектр эмоций. Тут и радость, и гнев, печаль и страх, брезгливость, удивление, злорадство, тревога, изумление и даже безразличие. Читайте же, и вы испытаете самые разнообразные чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста. Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.