Дело лис-оборотней - [30]

— Шаншу Фань Вэнь-гун собирает шиланов всех улусов, — доверительно поведал Алимагомедов, наливая ароматный дымящийся напиток Багу; «Золотой пуэр» – мгновенно определил честный человекоохранитель, — по случаю вступления в должность Чжу Цинь-гуя, императорского племянника… Ну ты помнишь, Баг, эту историю…

Баг помнил: некоторое время назад последовал милостивый указ учредить в Палате наказаний, коей было подведомственно Управление внешней охраны, должность юаньвайлана[42]. Сначала это известие вызвало у служилого люда недоумение: к чему такое в ведомстве деятельном? Издавна должность юаньвайлана существовала в качестве скрытой формы почетного поощрения сановников, отличившихся на службе двору и покрывших себя на данном поприще почетом и славой; будучи по рангу и жалованью приравнен к соответствующим должностям, юаньвайлан не обладал никакой реальной властью, а весь штат его подчиненных обычно состоял из двух секретарей.

История знала примеры, когда юаньвайланами становились личные друзья высокопоставленных чиновников, а то и фавориты самого государя. Не желая давать в руки малоспособному, но высокородному юнцу или, к примеру, заслуженному, но престарелому сановнику рычаги реальной власти, но в то же время желая дать оному, скажем, юнцу присмотреться к тому, как осуществляют правильное управление умудренные опытом коллеги, или же отметить заслуги убеленного сединами, императорский двор еще во времена блистательного правления династии Тан стал включать в служебную табель различных ведомств места юаньвайланов; с тех пор так и повелось.

Но теперь, когда двор повелел создать в Палате наказаний штатную единицу юаньвайлана, это вызвало пересуды как в Ханбалыке, так и в улусах. Были даже такие, кто открыто выражал свое недоумение; основная же масса служилого люда мало-помалу пришла к выводу, что владыка таким образом готовит смену нынешнему шаншу, находящемуся уже в преклонных годах, и дает племяннику время приглядеться к работе огромного ведомства, разобраться изнутри, какие шестеренки за какие цепляются в этом отлаженно действующем механизме.

Баг, однако же, никогда не доверял слухам и старался держаться от них подальше; подковерные игры тех, кого Баг презрительно называл кабинетными черепахами, привлекали его гораздо меньше, нежели деятельно-розыскные мероприятия; служебный рост Багатура Лобо не интересовал.

Баг из вежливости пригубил чай.

— На эту седмицу вместо меня останется ланчжун Зыбов, — продолжал Редедя Пересветович. — А ты его подстрахуй. Я бы с радостью оставил тебя, но знаю, как ты терпеть не можешь кабинетной работы… Это ты зря, конечно. Думаешь, я всю жизнь за этим столом просидел? Улыбаешься? Вот-вот!.. Ты курить, поди, хочешь? — вдруг вкрадчиво спросил Алимагомедов и извлек из ящика стола чистейшую, только что из лавки, простую стеклянную пепельницу. Поставил перед Багом. — Кури, Баг, не стесняйся.

Положительно, странный выдался день! Одно удивительное событие сменяло другое: сначала шилан улыбнулся, а теперь сам предлагает курить в своем кабинете! Некурящий и не терпящий дыма Редедя! Разрешающий курить при нем только в чрезвычайных обстоятельствах! Ладно. Посмотрим.

Что-то будет…

Баг неторопливо, обыденно извлек из рукава кожаный футлярчик, десять минут назад раскопанный в недрах кабинетного стола, из футлярчика вынул тонкую черную сигару и медленно раскурил ее от заморской зажигалки «Zippo». Выдохнул ароматный дым и посмотрел на Алимагомедова в упор.

— Ну? Говори уж, Пересветыч… Какую каверзу ты мне приготовил?

Алимагомедов хмыкнул. Покрутил головой.

— Ну… Словом, есть одна просьба. Дасюэши[43] Артемий Чжугэ, ну ты его знаешь – с законоведческого отделения Александрийского великого училища, сам у него учился…

— Да, — кивнул Баг. — Бородатый такой. Мы за глаза его звали Чжугэ Ляном[44].

— Ну вот, он обратился к нам по поводу группы нынешних студентов-первогодок, кои претендуют стать сюцаями законоведения…

— Ну и?..

— Артемий хочет, чтобы кто-нибудь из сотрудников Управления, желательно с большим деятельно-розыскным опытом, провел несколько занятий с будущими сюцаями, ответил на их вопросы. Спецкурс такой. Это у них каждый год. Но Артемий, между прочим, специально подчеркнул, что инициатива позвать именно тебя исходит от самих студентов. Наслышана молодежь о твоих подвигах… Обсуждалось у них на собрании группы несколько вероятных персон, да только твоя перевесила. Особенно, Артемий сказал, староста группы, девушка аж из Цветущей Средины за тебя ратовала… забыл, как ее… Письменную челобитную от студентов могу показать.

— Да не надо, — кисло ответил Баг. Понес сигару к пепельнице стряхнуть пепел, но, удрученный известием, промазал, и пепел с сигары упал прямо на сукно стола. Только этого ему еще не хватало – спецкурсы читать! «Да неужто Редедя решил, будто из меня уж песочек сыплется?»

— А я подумал, что ты, Баг, просто идеально подходишь для такого дела.

— Я?

— Ты. Ты молодой, быстро найдешь со студентами общий язык; ты у нас очень опытный, в поразительных событиях участие принимал – да они будут сидеть и слушать раскрывши рты! Словом, ты зайди на этой седмице к Артемию и договорись, ладно? Сам спецкурс еще не скоро… — в голосе Алимагомедова проступили просительные нотки. — Сделай, Баг. Они все равно не отвяжутся, а тут мы в точности их просьбу выполним, надо же благодарность к старым своим учителям иметь, связи учителя и ученика нерасторжимы. У тебя энергии хоть отбавляй, и времени свободного побольше, нежели у многих…