Дело «Кублай-хана» - [8]

Да, думал я, Орманд Монако производит впечатление человека, который способен построить отель или корпорацию. И если понадобится, продырявить гору, а может, и человека.

Он заявил:

— Вам известно, зачем я звонил. Забудьте об этом. Сейчас гораздо важнее выяснить, кто убил Джин Джакс. И Эфрима Сардиса. И почему. Если вы согласны, немедленно поезжайте в «Кублай-хан» и расскажите обо всем, что случилось, Джерри Вэйлу. Это мой помощник, и в мое отсутствие он остается за главного. Больше никому ничего не говорите. Я заплачу вам вдвое больше вашего обычного гонорара и солидную премию, если вы добьетесь каких-нибудь результатов. Договорились?

— Подождите, — замялся я. — Черт, я только приехал, а тут вдруг — бац…

— Решайте, мистер Скотт.

От него прямо-таки исходили волны уверенности. Мне даже стало интересно, не воспарит ли он сейчас в небеса.

— Сначала я хотел бы кое-что выяснить, мистер Монако. И задать вам пару вопросов. Сержант Торгесен не говорил, что Сардиса убили.

— Он сказал, что Сардис мертв. Что его застрелили. Он же не имел в виду, что Эфрим застрелил себя сам.

— Ладно. Как вы узнали, что убитая — Джин Джакс?

Он нахмурился, явно не понимая, о чем я говорю. Потом его взгляд просветлел.

— Я понял. Да, ее лицо изуродовано. Поначалу я не был уверен. Но все-таки я узнал ее лицо, ее профиль и еще кое-что. Это она. У Джин была маленькая родинка под левым ухом — можете на нее посмотреть. На левом мизинце убитой надето большое кольцо с топазом, похожее… нет, именно это я видел на руке Джакс. Вне всяких сомнений, в машине лежит Джин Джакс.

— Ну ладно. А кто такой этот Эфрим Сардис?

— Один из самых богатых людей в стране, вернее, был таковым. Соответственно, один из шести богатейших людей в Калифорнии. Он избегал огласки, рекламной шумихи и вообще старался держаться в тени, но принимал активное участие в разных проектах, выгодных для экономики штата. Финансировал политические кампании, вкладывал огромные средства в благотворительность и… — Он умолк, и на его туго обтянутое кожей лицо легла скорбная маска. — Эфрим был хорошим человеком, — продолжил Монако задумчиво. — На него многие нападали, обвиняли в беспринципности, говорили, что он занимается незаконными делами. Все это ложь, поверьте, богатых людей всегда в чем-нибудь обвиняют. Он был хорошим человеком и моим другом. — Монако резко свел брови и посмотрел на меня: — У меня нет времени на детальное обсуждение. Найдите Джерри Вэйла и его жену — они сообщат вам необходимые подробности. — Он снова замолчал, потом спросил: — Ну?

Он не оставил мне времени, чтобы взвесить все плюсы и минусы, обдумать тонкости проблемы и, может быть, отказаться. Поэтому не прошло и секунды, как я глубоко вздохнул и ответил:

— Договорились.

— Мистер Скотт, назовите, пожалуйста, сумму своего обычного гонорара.

— Сто в день, и я сам оплачиваю свои расходы. Если только не придется делать что-нибудь необычное…

— Необычное?

— Ну, например, если мне понадобится потопить подводную лодку или что-нибудь в этом роде…

— Как вы можете потопить…

— Это просто гипотетическое предположение. Но я помню однажды…

— Я заплачу вам в двойном размере. — Монако внезапно погрузился в размышления. — Нет. Пожалуй, ваш обычный гонорар. Но я заплачу вам десять тысяч долларов — при одном условии.

— Звучит неплохо. При каком же условии?

— Если вы проясните ситуацию в целом, освободите меня от нелепых подозрений, узнаете, кто убил Эфрима и мисс Джакс, — и сделаете все это к полудню завтрашнего дня.

— К полудню завтрашнего дня, да? К… Вы сумасшедший?

— К двенадцати часам дня завтра, в субботу. За десять тысяч долларов.

— Точно, вы сумасшедший.

— Да или нет, мистер Скотт?

— У меня не больше шансов…

— Мистер Скотт!

— Да, конечно. Почему бы нет? Вы наняли детектива. За десять тысяч баксов. Если я не раскручу это дело, скажем, к одиннадцати утра, может быть, мне удастся растянуть его дней на сто…

— Обязательно скажите Джерри Вэйлу, чтобы он немедленно связался с нашими адвокатами. Меня здесь хорошо знают и вряд ли задержат надолго, но даже лишних десять минут будет слишком много. Мне необходимо вернуться в «Кублай-хан» к восьми вечера сегодня. Джерри не настолько компетентен, как мне бы хотелось, но… — Он оборвал фразу, словно неожиданно споткнувшись.

— Я скажу ему. — Я вытащил сигарету и вспомнил, как Монако рассыпал свои. — Но почему к завтрашнему полудню?

— По нескольким причинам, мистер Скотт. И думаю, они должны быть ясны вам, если вы действительно детектив, как утверждаете. Мне не нравится, когда всякие сержанты торгесены разговаривают со мной с сарказмом в голосе. Я не могу себе позволить — и никому не позволю, — чтобы с моим именем был связан какой-нибудь скандал. Весь ужас заключается в том, что репортеры и телевизионщики, которые уже собрались в «Хане», скорее направят всю свою энергию, пишущие машинки и телекамеры на жуткие убийства и преступления, чем на красоту и величие моего отеля.

— Понял. Но одного «персика» с вашего конкурса только что прикончили, и репортеры уж точно не пропустят такую сногсшибательную новость. Не говоря о том, что случилось с Сардисом…