Дело командора - [12]

Петр понял, что тот, кто ему нужен, находится в следующем зале. Открыв дверь, он увидел гиганта — такого же, как сам. Внешне их можно было различить лишь по цвету глаз, по форме верхней части лица, по одежде. Но Петр своими энергоанализаторами, расположенными над глазами, уловил существенное различие — излучение гиганта было более интенсивным и разнообразным. Оно создавало вокруг его тела обширный ореол с полной гаммой красок. Петр включил рентгеновское и нейтрозрение и увидел у гиганта новые органы, о которых ничего не знал. Все это отняло у него доли секунды.

— Здравствуй, брат, — поздоровался Петр и назвал себя.

— Здравствуй, — откликнулся гигант. — Меня зовут Зевс.

Петр улыбнулся:

— Так называли своего главного бога древние греки.

— Но я не бог, а такой же человек, как ты, — ответил Зевс.

— Ты обиделся. Но разве называться богом позорно? В конце концов, слово «бог» у древних означало «создатель», «творец». Такой же, как природа или человек.

— Из всех создателей я выше всего ставлю человека, — заметил Зевс. — Бог — это выдумка слабых, а природа рядом с человеком — это… Представь себе двух скульпторов. У одного из них уйма времени для работы, но он слеп и безумен. У другого — мало времени, но он зряч и мудр.

— Я согласен с тобой, — сказал Петр. — Но все же тебя не зря назвали Зевсом-громовержцем. Когда я родился, отец и его помощники только задумывали тебя. И я вижу в твоем теле новью органы, которых у меня нет.

— Это дополнительные энергоприемники, — объяснил Зевс. — С их помощью я могу высылать зонды в космос, к самому Солнцу, и черпать оттуда в минуту такие колоссальные запасы энергии, что их не могли бы создать за год все энергостанции Земли. Я помогу и тебе и другим братьям создать такие же органы. Жаль, что у всех людей нельзя сконструировать подобного, проговорил Зевс и вздохнул.

— Сейчас я бы хотел принести им хотя бы избавление от асфиксии-Т, — сказал Петр.

Он увидел вспышку красок вокруг головы Зевса и понял, что она означает ликование.

— Кажется, решение найдено, — сказал тот, и его радость передалась Петру. Я ставлю контрольные опыты. А за это время не хочешь ли проверить путь моих размышлений?

— Хорошо, — сказал Петр. — Я самостоятельно пройду его от начала до конца, если ты мне предоставишь исходные данные. И посмотрим, сойдутся ли наши выводы, — Исходные данные — культура возбудителя и полные сведения по микробиологии. Пробирки с культурой микробов тебе сейчас принесут роботы, а Шлем Микробиологической Памяти — вот он, возьми. Я буду время от времени проверять ход твоих размышлений.

Зевс помог Петру надеть Шлем и закрепить контакты с мозгом. В ячейках Шлема, как в микробиблиотеке, хранились все сведения о микробах, которые получили люди за свою историю. Теперь Петр мог извлекать эти сведения так же легко, как собственные воспоминания.

Зевс занялся колонкой для энергофореза.

Петр окрасил культуры микробов разными красками. Затем он ввел наиболее вирулентный штамм в белковую часть своего горла и стал наблюдать за развитием болезни в ограниченном участке клеток. В отличие от людей, он мог не только чувствовать, но и видеть любой участок своего тела, проектируя импульсы из него на зрительные участки мозга. Он наблюдал, как кокки начали расползаться оранжевым пятном, захватывая новые клетки и межклеточное пространство. Первый отряд кокков спустился к мелкому кровеносному сосуду, проник в него…

Петр одновременно наблюдал, запоминал увиденное и думал:

Организм человека каждую секунду подвергается атакам со стороны вирусов и микробов. Каждую секунду — смертельный риск. Сутки человеческой жизни — это 86 400 рисков. А есть еще землетрясения и обвалы, цунами и бураны, скользкие тропы и слабые мышцы, наследственные и нервные болезни, есть слепые дети и дети-паралитики. Естественный отбор от амебы привел живые существа к вирусам и… Человеку. Они равны перед природой в ее мире маленьких радостей и больших страданий, разбитых надежд и бессмысленного конца. Выжить в таком мире и оставить потомство — уже невероятное чудо, один шанс на тысячу. А люди сумели не только выжить — они остались оптимистами. Вопреки природе, вложившей в них одну программу: убивай, чтобы выжить, — они сумели объединиться для борьбы. Они поднялись над природой, перешагнув через ее законы о смертности всего живущего, об ограниченности памяти и возможностей личности, создав меня и моих братьев.

Что же является главным алгоритмом их поведения?

У Зевса одна цель, а у меня — две. Нужно выяснить, не имеется ли у возбудителя асфиксии-Т земных родственников? Если доказать земное, а не «небесное» происхождение асфиксии-Т, то этим самым будет доказана невиновность Кантова. Не мешало бы мне поучиться у него мужеству и верности. Столько лет вдали от Родины, столько жертв ради того, чтобы заполнить новый крохотный участок Шлема Космической Памяти, а по возвращении быть обвиненным в тягчайшем преступлении против человечества.

И все же он не озлобился, не впал в отчаяние. Больше того, он хочет, чтобы его дело расследовали такие же люди, как он сам, — те, кто может заболеть асфиксией-Т. Что сравнится с подобной верностью?