Дело Каллас - [44]
– И в Греции тоже?
– Да, организаторы фестиваля подтвердили это сегодня утром. Официально Сесилия была Линой.
– Что теперь делать?
– Дай-ка мне немного хлеба, я соберу соус… Точно не знаю, будем продолжать поиски.
– Возьми большой кусок, он посвежее… Думаю, ты ее найдешь. А как у Уильяма? Что у него нового?
– Наш дорогой Билл больше занят Айшей, чем делом. У него все мысли – о предстоящем браке. Я и не предполагал, что он такой сентиментальный.
– Не так-то уж и плохо, правда?
– Попахивает ограниченностью.
– Хватит выпендриваться, ты еще более сентиментален, чем он!
– Да, но не настолько!
– Та-та-та-та… ты уже позабыл, как объяснялся мне в любви. Хочешь, освежу твою память?
– Не надо, сдаюсь!
– Уф, ты прощен на последней секунде! Иначе лишился бы десерта!
– А что на десерт?
– Мое фирменное мороженое с абрикосами.
– Ты и это умеешь делать!
– Только гвоздичная приправа к нему куплена в кондитерской.
– Я помогу тебе убрать со стола.
– Смотри, поосторожнее с посудой моей бабушки. Я берегу ее как зеницу ока.
С преувеличенной осторожностью, нарочно споткнувшись, чтобы пощекотать нервы своего «милого доктора», Бертран перенес на кухню сервиз «Ришелье» из темно-синего фарфора с тонким рельефным золотым узором. Жан-Люк делал испуганные глаза, чем доставлял удовольствие своему другу. Они охотно предавались такой игре, дабы не утратить чувство юмора.
Вообще их квартира дышала жизнерадостностью. Анфилада больших комнат в чисто османском стиле. Стены и потолки украшены лепным орнаментом, покрытым белой эмалью, блестящий светлый паркет, никаких ковров, никаких обоев, только большие абстракционистские полотна на стенах да необходимая мебель. В гостиной господствовали черная кожа и хромированная сталь, введенные Ле Корбюзье еще в начале века, но выглядевшие вполне современно. Веселое пламя плясало в камине. Около очага урчал серый породистый котенок, домашний баловень, подарок Иветты, которая подобрала его, брошенного, на улице.
– Где ты достал абрикосы в это время года?
– Я заморозил их еще летом.
– Невероятно, можно подумать, что они только что сорваны.
– В мороженом усиливается вкус фруктов.
– Вкуснотища. А что у тебя в больнице?
– Три аппендицита, два случая преждевременных родов, одна ампутация и четыре сломанные ноги!
– Даже так!
– Да нет, шучу! Я старался спасти одну руку… несчастный случай на производстве… Девушка…
– Кстати, о руках… Ты помнишь, какие руки были у Эрмы Саллак?
– Да, длинные и тонкие кисти, немного великоватые…
– Правильно.
Бертран замолчал, поскреб подбородок.
– А кисти Сенты Келлер помнишь?
– Смутно. А ведь я смазывал ожог, когда она ошпарилась, уронив чайник в гостиной миссис Джонсон… Ты прав, похоже, это те же самые руки! Я до этого момента и не думал об этом.
Бертран кашлянул, прочищая горло, затем задал еще один вопрос:
– А кисти Сесилии Геропулос?
– Я заметил на тыльной стороне правой кисти коричневатое пятно, когда нас знакомил Эрнест Лебраншю. Профессиональная наблюдательность!
– Не сомневаюсь. А это пятно могло быть следом старого ожога? Вопрос к профессионалу.
– Вполне вероятно, инспектор. Но чтобы сказать с уверенностью, следовало бы рассмотреть его повнимательнее.
– Следовательно, Эрма Саллак, Сента Келлер и Сесилия Геропулос – одно и то же лицо! Пойду приготовлю кофе.
– Не очень крепкий, ладно?
– Как всегда, один сногсшибательный и один чуть подкрашенный!
– А маленькая Лина? – спросил Жан-Люк погромче, чтобы его мог слышать Бертран, уже возившийся на кухне.
Ответ пришел вместе с шумом текущей из крана воды и звяканьем чашек:
– Из одной девочки выросли три женщины. Какая мелодрама! – После короткого молчания он добавил: – Странно, что Эрнест не позвонил мне после переданного на прошлой неделе через меня послания.
– Должно быть, заперся где-нибудь и перечитывает гранки. Он сказал, что книга выйдет к Рождеству.
Приятный запах кофе возвестил о возвращении Бертрана.
– Пожалуй, ты прав. Позвоню-ка завтра его издателю. Вот ваше пойло, доктор! Как только такой гурман, как ты, может пить такую дрянь? Уму непостижимо!
– Ладно тебе… Пора бы заняться свадебным подарком.
– Они ничего не заказывали?
– Нет, насколько мне известно.
– Тогда успеется, до апреля еще долго, что-нибудь им подыщем.
– Какой он славный, не находишь?
Котик, услышав, что говорят о нем, приоткрыл один глаз, потянулся, зевнул и опять свернулся клубочком. Он очень любил своих хозяев и мог спать спокойно: это был хороший дом.
40
Мария колебалась в выборе. Беллини, «Норма», 1952 года? Ее вокальная форма в этой записи была превосходной, но она предпочитала запись 1954 года с Серафини.[53] Пуччини, «Тоска», 1953 года с Ди Стефано.[54] Что с ним теперь? Давно она не слышала о нем. Верди, «Аида», 1955 года? Не самое лучшее. Доницетти «Лючиа ди Ламмермур», тоже 1955 года, под управлением Караяна в Берлине, ее шедевр. В тот вечер на нее снизошла благодать. Никогда еще драматическая колоратура не достигала таких высот. «Турандот»? «Манон Леско»? Нет. Очень плохие воспоминания. Ее внимание привлекла одна пластинка: «Сцены безумия». В каком это было году? 1958-й, написано на наклейке. Избранные арии из «Анны Болейн», «Пирата», «Гамлета», «Сомнамбулы». Она очень осторожно фыркнула – ее новый нос все еще болел. Подошла к зеркалу, висящему над туалетным столиком. Вгляделась в обновленный профиль, без горбинки, более прямой. Великолепно. Операция удалась
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…