– Как менеджер большей части предприятий, он правая рука Хораса Уоррена.
– Хотя довольно молод для такого ответственного поста, тебе не кажется?
– Это зависит от того, как посмотреть. Он сообразителен, поверьте мне, сообразителен и много думает.
– О чем?
– О причине вашего появления на обеде.
– Да, – согласился Мейсон. – Полагаю, будет трудно преподнести это как простую случайность, особенно если учесть, что я веду не слишком бурную светскую жизнь. Как ты думаешь, Делла, по какому случаю было это торжество?
– Этого я не знаю. Полагаю, они много развлекаются, ведь у них открытый дом, богатая обстановка. Но этот обед был сборный. Баррингтона пригласили по деловым соображениям. Некоторые из гостей работают вместе с Уорреном, другие – просто соседи. Остальные, похоже, члены клуба для игры в бридж, в котором состоит и миссис Уоррен… Вы, полагаю, приятно провели время?
– Я заработал мои пятьсот долларов. Не сочти меня старым брюзгой, Делла, но профессионалу редко нравятся подобные сборища. Ко мне подходили пятеро совершенно разных людей, начинали говорить на общие темы, касающиеся закона, и о моей карьере, а в конце концов принимались излагать собственные юридические проблемы и просили у меня совета.
– Когда доктор посещает светский прием, его почти всегда расспрашивают о симптомах различных болезней и просят совета. Куда вы ходили с Хорасом Уорреном, направившись к бассейну? – полюбопытствовала Делла. – Я пробовала следить за вами, но вас и след простыл.
– Мы пошли в ванную, – ответил Мейсон. – А через ванную попали в спальню Лорны Уоррен.
Делла подняла брови.
– Уоррен хотел показать мне чемодан, в котором, как он говорит, лежали сорок семь тысяч долларов и который его жена держит в стенном шкафу.
– Вы видели чемодан?
– Чемодан-то я видел, но в нем оказались лишь старые газеты.
– Значит, она уже заплатила шантажисту?
– Так считает Уоррен.
– А вы так не считаете?
– Когда человек платит шантажисту, он передает ему деньги. Если бы миссис Уоррен шантажировали, ей пришлось бы положить чемодан на кровать, открыть его, вынуть сорок семь тысяч долларов, отдать их шантажисту и убрать чемодан обратно в шкаф. Но когда человек берет деньги из чемодана, а затем набивает его старыми газетами, чтобы придать ему примерно тот же самый вес, это больше похоже на кражу.
– Боже правый, если кто-то украл сорок семь тысяч долларов!.. – воскликнула Делла Стрит и тут же осеклась.
– Вот именно, – подтвердил Мейсон, – но все гораздо сложнее. Если кто-то хочет получить от миссис Уоррен такую сумму денег, это очень важно. Но когда миссис Уоррен соберется заплатить, откроет чемодан и обнаружит в нем вместо денег груду старых газет, беды не миновать. Нельзя же расплатиться с шантажистом грудой старых газет!
– Пожалуй, нельзя, – согласилась Делла и принялась молча обдумывать, что будет, когда миссис Уоррен откроет чемодан и обнаружит, что деньги исчезли. Через некоторое время она спросила: – Но кто мог взять деньги?
– Шантажист, зная, что у нее есть наличные деньги, которые она собирается ему заплатить. Он мог проникнуть в спальню, украсть деньги, а затем, делая вид, что ему ничего не известно о краже, потребовать выплаты.
– Вот это мысль! – воскликнула она.
– Или, – продолжил Мейсон, – деньги из чемодана мог взять кто-то, кто не хотел, чтобы она платила шантажисту. Вместо них он положил в чемодан старые газеты.
– Кто-то, кто не хотел, чтобы она платила шантажисту? – как эхо, повторила Делла.
– Вот именно.
– Но это же мог быть и ее муж! – в ужасе предположила она.
Мейсон красноречиво промолчал.
Делла Стрит, обдумав, что бы это могло значить, сказала:
– А потом, когда она отправилась платить шантажисту и сказала ему, что деньги у нее были, но их украли, он назвал ее лгуньей и… и возникли осложнения… И вас наняли защитить ее, и… Вот что произошло на самом деле, шеф! Уоррен сам взял деньги!
– Мы не можем этого доказать, – ухмыльнулся Мейсон.
Всю остальную дорогу до офиса они молчали.
– Насколько я понимаю, ты хорошо провела время? – спросил адвокат, зажигая свет в офисе.
– Просто замечательно! – ответила Делла.
– Вероятно, нам следует вести более активную светскую жизнь, – заметил Мейсон. – А мы расследуем одно убийство за другим, как колибри, перелетающие…
– Не надо сравнивать убийства с жимолостью, – возразила она, – и не будьте таким мрачным. Сейчас мы расследуем обычное дело о шантаже.
Адвокат покачал головой:
– Не обычное, Делла, и я не уверен, что это шантаж.
– Почему?
Он пояснил:
– Мне еще никогда не приходилось расследовать дело, в котором клиент так старательно меня избегал бы.
– Что вы имеете в виду? Мистер Уоррен провел вас по дому, говорил с вами дюжину раз за вечер и…
– Ах, это, – перебил секретаршу шеф. – Это лишь подготовка. Ты права, но обрати внимание, Уоррен старался изо всех сил, чтобы у меня создалось впечатление, будто он не собирался со мной общаться, чтобы я ни под каким видом не мог подойти к нему, когда захочу, без риска повредить тому, что он замышляет.
Делла Стрит принесла кофейник, наполнила его и включила в розетку.
– А служба поставок Дрейка славно поработала, – заметила она.
