Дело государственной важности - [21]

Шрифт
Интервал

Это было, помнится, в понедельник, а в среду фон Шверинг, согласно этикету, был вынужден пригласить фрейлейн референта отужинать с ним в семейной обстановке.

Ужин прошел гладко и к концу ничем не походил на тяжкий официальный церемониал. Скорее, напротив — фон Шверинг обнаружил, что фрейлейн Штилле очень мила, непосредственна и полна доброжелательства. На строки Шиллера, сказанные в виде тоста, она ответила — вполне удачно и к месту — цитатой из Гёте, и Шверинг, забывшись, прочел из Мюзама.

— Очень знакомые строчки, — сказала Штилле и чуть приподняла брови. — По-моему, это Мюзам? Из философского цикла, написанного в тридцать первом году. Я не ошиблась?

Неосторожность грозила обернуться бедой. На такие познания фон Шверинг не рассчитывал.

Но еще более потрясающим было то, что он услышал от фрейлейн референта потом — в ту минуту, когда пытался сообразить, будет ли иметь последствия промах, допущенный им. Бездарный, недостойный дипломата промах!

— Что ж, — сказала Штилле, — Мюзамумел писать! Он был талантлив и мог дать нации многое. Решающая трагедия его и Осецкого… Вы, конечно, читали Карла фон Осецкого[9], нобелевского лауреата? Так вот, их трагедия состоит в том, что они не приняли национал-социализма.

Позже — много позже и при других обстоятельствах, — вспоминая этот первый разговор, положивший начало если не дружбе, то взаимоуважению, фон Шверинг восстановил его до деталей и оценил откровенность Штилле. Она выглядела как доверие за доверие…

Но в тот вечер фон Шверинг дал себе мысленный нагоняй. А что, если эта милая фрейлейн, такая культурная и начитанная, возьмет да напишет донос в Берлин?

Возможно, Шверинг успокоился бы, присутствуй он при беседе референта по культуре и фюрера ландесгруппы. Бюргам сказал:

— Хочу предупредить вас, фрейлейн, чтобы потом вы не ссылались на неосведомленность. Партию здесь представляю я, и только я. Какие бы полномочия, помимо письменных, не дал вам Берлин, принцип фюрерства есть принцип фюрерства. Всю служебную переписку потрудитесь вести только через меня. Когда вам захочется дать кому-нибудь аттестацию, то извольте докладывать мне. Если вы попробуете обойти эти требования, я откомандирую вас туда, откуда вы прибыли.

Эльзе посмотрела на Бюргама.

— Круг моих обязанностей изложен в инструкции. И права — тоже. Могу я высказаться неофициально?

Бюргам пожал плечами.

— Почему вы решили, что я хочу организовать склоку? — просто сказала Эльзе. — Или меня здесь считают новой метлой?

Как ни сдержан был Бюргам, он тихонько засмеялся. Сказал:

— Извините, фрейлейн. Но я — старожил, а новый человек не все может понять. Здесь запутанная обстановка. Нужны время, терпение и опыт…

Содержание этого разговора фон Шверииг не знал; не знал он, естественно, и того, что досье, ожидаемое им из Берлина, пришло, но не в посольство, а к Бюргаму и что ландесфюрер в тот же день отправил запросы в Прагу и Швейцарию, адресовав их коллегам по должности… Не довелось ему, разумеется, присутствовать при другой беседе Бюргама и Штилле полгода спустя, когда Бюргам, присмотревшись к Эльзе и определив отношение к ней, сказал:

— Вы умный человек, фрейлейн, и я думаю, что поймете меня правильно. Вот здесь, — он показал на стол, — у меня лежит запрос из учреждения, с которым вы имели дела. Не спрашиваю, какие. Это не мой секрет. Так вот, я ответил, что должности вы соответствуете.

Было бы наивностью полагать, что Бюргам проговаривается. И Эльзе, поблагодарив за доверие, рассталась с ландесфюрером, убежденная, что тот прекрасно владеет искусством шантажа. Запрос, несомненно, поступил от гестапо. Сообщая об этом, Бюргам как бы напоминал: веди себя послушно, иначе на Принц-Альбрехтштрассе получат иного свойства информацию.

…Хождение по струне.

К счастью для Эльзе, не одним этим оказались заполнены три года, отделившие день ее приезда в Варшаву от дня, когда Адольф фон Шверинг получил ранг легационного советника и, в горьком одиночестве пережив обиду, сделал то, что французы называют хорошей миной при плохой игре: пригласил сослуживцев отметить событие. Не всех. Избранных. Составляя список, фон Шверинг включил в него военного атташе, ландесфюрера, двух секретарей, референта по культуре и представителя «Фильмбанка». С последним фон Шверинг познакомился два с половиной года назад через посредство фрейлейн Эльзе Штилле.

Составляя список, фон Шверинг колебался, вычеркнуть фамилию господина из «Фильм-банка» или нет? Может, позвонить Штилле и посоветоваться?

Набрав номер, фон Шверинг извинился за беспокойство. Сказал:

— Я в затруднении. Надо ли приглашать на ужин нашего общего друга?

— Это невозможно, — был ответ. — Он уехал с утренним поездом.

С сердца фон Шверинга свалился тяжелый камень.

— И захватил?..

— Да, да! — голос Штилле звучал холоднее обычного; возможно, она была не одна. — До вечера. И благодарю за приглашение.

«Значит, «пакет» убыл, — облегченно подумал фон Шверинг. — О господи, не в первый раз, кажется, пора бы и привыкнуть, а я все боюсь, потею, как гимназист на экзамене». Он поправил галстук, машинально вытер рукой лоб. «Чепуха какая-то! За два с половиной года не случилось ни одной осечки. Даже намека на нее не было. Почему же надо волноваться? Правда, в этот раз информации я дал больше, чем обычно, но ведь ее повезут надежным путем. Абсолютно надежным — так утверждает Вольфганг…»


Еще от автора Алексей Сергеевич Азаров
Дорога к Зевсу

Продолжение книги "Где ты был, Одиссей?"…


Искатель, 1973 № 03

На 1-й и 4-й стр. обложки — рисунок А. ГУСЕВА.На 2-й стр. обложки — рисунок Ю. МАКАРОВА к роману А. КАЗАНЦЕВА «Фаэты».На 2-й стр. обложки — рисунок Л. ПАВЛИНОВА к повести М. БАРЫШЕВА «Конец «дачи Фролова».



Дом без ключа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Машинистка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Идти по краю

О советском разведчике, работающем в немецком тылу, рассказывает шпионский роман Алексея Азарова «Идти по краю».


Рекомендуем почитать
Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.


Экономические дискуссии 20-х

Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.


Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.