Дело гангстера боится - [2]

А во-вторых, банкир жил через две улицы от них. И не видеть его и его семейство подругам удавалось довольно просто. Но все же банкир был человек инициативный, его семья тоже любила прогуляться на публике, поэтому подруги встречали их мальчишку на общих праздниках, которые в поселке случались регулярно благодаря бессменному главе – Таракану, который искренне считал, что живущие рядом друг с другом люди должны быть хорошими соседями, а для этого как минимум обязаны знать, как кого зовут, а также кто чем дышит.

За те полгода, что семья Шариковых жила в «Чудном уголке», Виталька хорошего впечатления на подруг не произвел. Был он чрезвычайно избалован, нагл и при этом все его шалости оставались безнаказанными. Стоило кому-то повысить голос на слишком уж разошедшегося мальчишку, как рядом вырастала мать или бабушка Витальки и грудью кидалась на защиту своего дитятки.

– Не смейте делать замечания чужим детям!

– Наш мальчик очень нервный, к нему нужен особый подход!

– Виталя не виноват! Это все другие дети его подначивают!

Тот факт, что Виталик предпочитал играть с детишками много младше себя, потому что старшие его в свою компанию не принимали, да и сам он чувствовал себя среди них неуютно, в расчет любящими родительницами не принималось. Сам банкир на сына хоть и мог прикрикнуть, но не рисковал часто это делать. Иначе и ему самому могло достаться от взбесившейся супруги и ее мамаши, которые обе души не чаяли в мальчишке. И баловали, и портили мальчика чрезвычайно.

И сейчас подруги подозревали, что хоть воздушный шар и был оплачен из кармана банкира, но идея, бесспорно, принадлежала матери мальчика.

– А вот и сама мамочка пожаловала.

– А где бабуля?

– Вот топает. Как же без нее обойтись. И шарфик для своего внучка уже тащит.

– А шапочку?

– И шапочка при ней.

– А сапожки резиновые?

– Бери круче, небось уже и валенками запаслась. Как же, внучок на такой высоте замерзнуть может!

Но первой перед подругами пронеслась мадам Шарикова, одетая, несмотря на довольно прохладный день и раннее время, в вечернее платье и обутая в туфли на крайне неудобных тонких шпильках.

Супруга банкира Шарикова была высока ростом и хороша собой. Всюду, даже на общем ежемесячном субботнике по озеленению родного поселка, она появлялась с видом королевы, при полном наборе золотых украшений с любимыми ею брильянтами, с маникюром, стильной прической, залитой десятью слоями лака. И деликатно тюкнув крохотной, сделанной специально на заказ и украшенной стразами тяпочкой, утомленно прикрывала глаза и удалялась в тень.

Спорить с Тараканом – основным организатором этих озеленительных субботников – мадам опасалась. Старый генерал правил в поселке железной рукой. И к странностям старика все давно привыкли и не роптали. Таракан из коммунистического прошлого вынес твердую уверенность, что физический труд на свежем воздухе всем коллективом идет только на пользу.

И поэтому зимой все взрослые и дети строили гигантскую горку или снежный городок, весной озеленяли свой поселок, высаживая цветы на свой вкус. А летом купались в озере и загорали на пляже, который сами же и соорудили. Конечно, не собственноручно, котлован для озера вырыл экскаватор. А нанятая бригада садовников неизменно перекапывала и удобряла землю, а также подготавливала дежурную цветочную рассаду на случай, если кому-то не хватит своих кустиков.

Но небольшое физическое усилие для того, чтобы цветы цвели, озеро было чистым и в специальных садках плескалась рыба, а на пляже был ровный желтый песок, а не смесь из мусорных пробок, окурков и обгрызенных арбузных корок, требовалось от каждого жителя поселка. Это было прописано в правилах, которые подписывал каждый новый житель перед тем, как въехать в поселок.

Подругам такие коллективные мероприятия даже нравились. Они никогда от них не отлынивали, находя удовольствие в такой работе. Это и впрямь здорово сближало с соседями. Но только не с зазнайкой мадам Шариковой. Она всячески подчеркивала свое особое положение. И старалась держаться поближе к мужу, который обязательно занимал руководящую позицию, бегал взад и вперед, суетился, указывал и что-то организовывал. Хотя все это была одна видимость, каждый и без него точно знал, что и как ему надлежит делать. Это была заслуга Таракана, а отнюдь не Шарикова.

Но если вернуться к мадам, сейчас лихо ковыляющей по дерну на своих лаковых шпильках, то поговаривали, что в прошлом она успешно подвизалась в модельном бизнесе, где и нашел ее Шариков. Даже сейчас, после рождения ребенка, мадам Шарикова могла дать фору многим другим женщинам и в умении одеваться, и в умении держаться, и, самое главное, в умении подать саму себя.

Невозмутимое ее лицо словно по волшебству озарялось светлой лучезарной улыбкой, если она считала, что человек или момент того заслуживают. Мадам Шарикова была хорошей актрисой, но сейчас, когда она торопилась за своим сыном к его воздушному шару, ее лицо искажала неподдельная тревога. И она даже не думала, как нелепо выглядит со стороны. Все ее внимание было приковано к сыну, который уже прыгал возле воздушного шара, простирая к нему маленькие жадные ручонки.