Дело дамы с леопардами - [5]

Никакие воспоминания не тревожили его. Человеку работающему вообще-то не до воспоминаний.

– Добрый день, мистер Саммерс, – произнес вдруг знакомый холодноватый голос.

Рубанок споткнулся и застрял на ровном месте.

– Здравствуйте, доктор, – отозвался бывший коммерсант. – Что, бабуле не лучше?

Доктор Бэнкс отошла от двери в сарай, поняв, что заслоняет ему свет.

– Миссис Смит не помнит своего возраста, – сказала она после некоторого молчания. – Полагаю, ей не меньше восьмидесяти. В этом возрасте трудно переносить потери. Она была очень привязана к мужу.

Теперь молчал он. Доктор стояла и смотрела.

– Не знаю, – она переложила саквояж из одной руки в другую, – не знаю, что вам сказать, мистер Саммерс, но…

– Да не надо мне ничего говорить.

– Простите, но вы уверены? – сама доктор, судя по тону, уверена не была. – Нет-нет, вы, безусловно, делаете хорошее дело, только… Я хочу сказать, город не так велик, чтобы… обеспечить вам заработок.

Бывший коммерсант молча строгал гроб. В Блинвилле было три похоронных конторы и пять плотницких мастерских.

– У миссис Смит ничего нет, – неохотно произнес он. – Случайно разговорились в лавке. Я, собственно, хотел только выразить соболезнования. Ну, и узнал, что расходы на похороны ей не по карману. Вы что, считаете меня скотиной до такой степени, чтобы взять ее жалкие крохи, что ли?

– Я считаю вас человеком из плоти и крови, – ответила она. – Которому надо на что-то жить. Я знаю, что ваши дела пошли плохо. И я рада видеть вас здесь. Правда, мистер Саммерс. Не ожидала, что наш разговор произведет на вас такое впечатление. Но я все же хотела бы напомнить вам, что…

Саммерс собрался было выразиться насчет поведения мисс Дэрроу с ее привычкой болтать, но тут услышал последние слова доктора.

– Вот уж, право, не стоит ничего напоминать, – оборвал он.

– Вы так думаете?

– А я должен об этом думать?

Она улыбнулась. Пожала плечами.

– Что ж, хорошо. Удачного вам дня.

– Ага.

Оказалось, что авто доктора припаркован с другой стороны дома – там, где кусты сирени уже окружила зеленая дымка будущих листьев.

Вот почему он не заметил. Джейк бросил взгляд вслед отъезжающему «Форду-Т» и опять вернулся к делу.

«О чем бы я сам не стал распространяться? О неприятностях? О том, что мне жена рога наставила? О суммах долгов? Ну, да. И что? Что из этого можно сделать?»

Но тут в мысли коммерсанта опять ворвался звук едущего автомобиля. Не «Форда-Т».

«Развелось вас тут, – недовольно подумал Саммерс. – Нашли себе Бродвей».

Между тем, это и вправду было необычно: дорога, точнее, то, что называлось здесь дорогой, вела в тупик. Автомобилей в бедных домах не водилось, срезать путь было невозможно – а это значило, что шофер, попавший в эти края, или сбился с дороги, или… намеренно ехал именно сюда?

Снаружи раздался скрип тормозов, хлопнула дверца и в сарай ворвался двадцатидвухлетний Майкл Фрейшнер – бывший управляющий компаньонов.

– Алло, шеф! – закричал он, отдуваясь и выражая восторг всей своей толстой мордой. – Вы не поверите! Свободен! Волен, как ветер!

С этими словами он налетел пузом на сломанный велосипед. Велосипед зацепился за старое одеяло, лежавшее на полке. Одеяло развернулось, шлепнуло Микки по шляпе, уронило вместе со шляпой связку железных кольев и вывалило корзину с луковицами так и не посаженных тюльпанов.

Луковицы запрыгали по полу, но Саммерс стоял с опущенными руками. Неизвестно, сколько бы он простоял так, если бы руль велосипеда, который Мики Фрейшнер безуспешно пристраивал на более удачное место, не боднул бывшего коммерсанта сзади.

– Старая болтливая кляча, – скручивая одеяло, возмутился Джейк. – Просил же говорить, где я, только в случае необходимости!

Он оглядел сарай в поисках веревки, нашел ее в ящике под верстаком и стал привязывать одеяло на раму велосипеда.

– Вы думаете, что? – мальчишка сиял, как начищенный медный чайник. – Уволился из «Сервиса». Ушел. Сбежал!

Он выпрямился, эффектно, как в кинематографе, устроив локоть на одеяле и хвастливо отставив ногу. Хрустнула раздавленная луковица.

– Ты ушел? – поинтересовался Джейк. – Или это он тебя ушел?

– Я что, дурак? – усмехнулся Микки. – Стану я ждать, пока старый хрен меня вышвырнет! Говоря по совести, шеф, я не желаю работать на Форда. Я и при Халло-то еле терпел. Все вас ждал, пока вы приедете.

– Погоди-погоди, что ты сказал, Халло? – остановил его бывший коммерсант.

Новости, как обычно, лились из мальчишки водопадом.

– А Халло, – Фрейшнер оперся задом о верстак, триумфально сложив на груди руки, – товарищ Халло умотал в СССР. Хочет строить новую жизнь. Он уже успел оценить своего обожаемого Форда, вот и решил: надо ехать в Россию.

– В Россию, в Россию… – задумчиво повторил Саммерс.

Гробу оставались мелочи: ручки и обивка. Дело одного дня.

Он сделал Микки знак выйти, запер сарай и положил ключ на место.

– Ну-ну. А что, товарищ Халло решил ехать в Россию до того, как Форд выкинул его вон или после?

– Да какая разница, – махнул рукой тот. – Если честно, шеф, мы оба чувствовали: дело пахнет керосином. Халло сказал, пропащая у нас страна, совсем пропащая.

– Ну да, ну да, – пробормотал Саммерс.