Дело д'Артеза - [3]

Шрифт
Интервал

Замечу, что приведенный разговор состоялся в зале ожидания франкфуртского Главного вокзала.

- Опишите хлопотливость людей, которым не к чему впадать в отчаяние, вот вам выигрышная тема. Существует расписание, и поезда объявляют по радио. К чему же впадать в отчаяние? Это старомодно. Вон женщина, она едет навестить своих детей, это видно по подаркам, которыми она нагрузилась. А дети? Они ждут ее на вокзале какого-нибудь захудалого городишка. Освободили для матери комнату и кровать. В квартире у них тесновато. И приезд ее им в тягость. Да уж ладно, две недели как-нибудь перетерпим. Мама, а ты взяла обратный билет? Ведь это выходит дешевле. Обратно, но куда? К себе на родину? А родины-то давно и в помине нет, есть только расписание, на которое можно положиться. Железнодорожных катастроф и то больше не бывает, вот какой безопасной стала жизнь. Отчего бы вам не написать о вашем Управлении государственной безопасности? Государственная безопасность - и никакого государства. Вот ваша тема! А вообще-то говоря, первую фразу книги вы уже нашли?

Надо сказать, что Ламбер лет двадцать или тридцать назад написал два-три нашумевших романа, которые сам считал низкопробным чтивом, да и в истории современной литературы никто их не упоминает. Задавая свой вопрос, он, быть может, исходил из положения, ныне, пожалуй, утратившего силу, будто в книге все зависит от первой фразы. Есть у тебя первая фраза, значит, есть и книга, или что-то в этом роде. Заверений протоколиста, что у него и в мыслях нет писать роман, Ламбер не слушал.

- Что ж, начните так: "Вчера вечером я свел знакомство с немолодым писателем, который тщетно ищет первую фразу для своей последней книги". Опишите, как он бьется, пытаясь скрыть свою никчемность. Придайте ему две-три карикатурные черточки, меня это ничуть не огорчит. А конец? Как вы представляете себе конец, господин протоколист? Инфаркт? Рак легких? Как же вы собираетесь писать о человеке, не имея ясного представления о его конце?

Под "концом" Ламбер, очевидно, разумел не кончину и похороны. Подобный конец он считал лишь условным выходом из положения, не выражающим сущности человека, которого этот конец постигнет.

- Конец надобно заслужить, равно как и анонимность, - язвил он.

Впрочем, что до похорон, то д'Артез и Ламбер обо всем договорились. Извещения о смерти будут разосланы только после погребения, чтобы избавить людей от затрат на венки и на пустую болтовню.

- А главное, чтобы уберечь их от простуды на кладбище. В первую очередь - внимание к человеку!

Об этом соглашении было известно и Эдит Наземан, но ей оно скорее внушало страх.

- Представьте, думаю я об отце, считаю, что он жив, и вдруг узнаю, что его уже похоронили. Нет, никуда это не годится!

Как уже сказано, Ламбер под словом "конец" разумел нечто совсем иное. Он, видимо, серьезно и всесторонне обсудил эту проблему со своим другом д'Артезом. С неумолимой логикой сочинил он подобный конец для д'Артеза, вернее, для одной его пантомимы. Протоколист только по этому случаю узнал, что авторство многих идей для знаменитых пантомим, разыгранных д'Артезом, принадлежит Ламберу - обстоятельство для него новое и, по-видимому, вообще не получившее гласности.

Д'Артез якобы говорил, что ему недостает фантазии выдумывать такие сцены, он способен разве что их разыграть. Ламбер же презрительно заявлял:

- Идеи - товар дешевый.

Но конец, предложенный Ламбером, не заслужил одобрения д'Артеза. Он отклонил его, заметив:

- Это был бы тоже нарочитый конец, а никак не подлинный.

Все эти намеки и обрывки разговоров, происходивших гораздо позднее, протоколист счел нужным воспроизвести уже здесь, так сказать, в предисловии, чтобы пояснить как оборонительную позицию, так и тактику замалчивания свидетелей. Но может быть, их тактика отражала лишь неуверенность? Характерным по едва уловимой ценности сплошь и рядом случайных высказываний можно считать также ответ, который дала некая особа на вопрос Эдит Наземан. Речь идет о бывшей актрисе и старинной знакомой д'Артеза, проживающей в Берлине, угол Ранке- и Аугсбургерштрассе, и промышляющей гаданием, хиромантией и тому подобными занятиями. Все причастные к этим запискам лица, упоминая о ней, называли ее "женщина в окне".

Когда Эдит Наземан спросила "женщину в окне", предсказывала ли она будущее ее отцу, та, покачав головой, ответила:

- О, я остереглась. Притом, детка, его будущее и предсказывать не к чему.

Что имела она в виду? Или хотела только осудить любопытство дочери?

2

Упомянутый выше допрос происходил в феврале или марте 1965 года. Точную дату легко установить, так как она совпадает со смертью и погребением престарелой госпожи Наземан, матери д'Артеза. Стоит лишь проглядеть в архиве страницы во "Франкфуртер альгемайне" и других крупных газетах за эти месяцы с извещениями о смерти. Само собой разумеется, ни семейство Наземан, ни фирма "Наней" не поскупились по этому случаю на дорогостоящие, бьющие в глаза извещения.

С той поры в мире мало что изменилось. Так, несущественные пустяки, по словам Ламбера, "с которыми ваш господин Глачке и сам справится". Биржевые курсы, правда, сильно упали. Как ни странно, Ламбер внимательно следил за биржей, хотя вряд ли принадлежал к держателям ценных бумаг. Он утверждал, что лишь на основании биржевых курсов можно определить, будет ли набранный жирным шрифтом заголовок в газете, возвещающий новый кризис, просто сенсационным сообщением или же действительно заваривается что-то серьезное.


Еще от автора Ганс Эрих Носсак
Орфей и

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Перочинный нож

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Интервью со смертью

Произведения, включенные в этот сборник, занимают важнейшее место в творчестве писателя и представляют собой своеобразный «немецкий ответ на литературу экзистенциализма». Стремясь создать картину настоящего, автор обращается к античным мифологическим сюжетам и образам, интерпретируя их, и фокусируется на темах смерти, свободы и трудного, но необходимого жизнеопределяющего выбора человека-одиночки, который становится участником событий, происходящих на грани реальности. Писатель легко и естественно актуализирует эти образы и придает своему творчеству современное или, напротив, вечное звучание.


Кассандра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Клонц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Спираль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Ты здесь не чужой

Девять историй, девять жизней, девять кругов ада. Адам Хэзлетт написал книгу о безумии, и в США она мгновенно стала сенсацией: 23 % взрослых страдают от психических расстройств. Герои Хэзлетта — обычные люди, и каждый болен по-своему. Депрессия, мания, паранойя — суровый и мрачный пейзаж. Постарайтесь не заблудиться и почувствовать эту боль. Добро пожаловать на изнанку человеческой души. Вы здесь не чужие. Проза Адама Хэзлетта — впервые на русском языке.


Жить будем потом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Нетландия. Куда уходит детство

Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.


Человек на балконе

«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!