Дело чести - [3]

— Если и да, я уверен, что только потому, что его спровоцировали! — резко отреагировал Раджампет.

— При всём уважении, Раджани, я не поставил бы на это своей жизни, — едко заметил постоянный заместитель министра образования и информации Малахай Абруцци. Раджампет зло уставился на него, но Абруцци пожал плечами. — Насколько я могу судить из первой ноты манти, ни один из их кораблей ни черта ни сделал, чтобы спровоцировать его убить несколько сотен их людей в первый раз. А если так, есть ли какая то причина предполагать, что он не убьёт с такой же радостью ещё несколько тысяч без особой на то причины?

— Я хотел бы напомнить вам, — ещё более едко начал Раджампет, — что никто из нас не был там, и единственные доказательства которые у нас есть, щедро предоставлены нам самими манти. Я считаю что нет причин верить, что они не прибегли к помощи небольшого манипулирования с предоставленными нам базами данных, полученных от сенсорных массивов. Более того, один из моих оперативных аналитиков заметил, что данные подозрительно качественные и детализированные.

Абруцци только фыркнул, хотя Колокольцев подозревал, что он собирался сделать что-нибудь более резкое. Большинство звездных систем входящих в Солнечную Лигу самостоятельно контролировали свою систему образования, что означает, что Министерство образования и информации в первую очередь занималось именно информацией. Таким образом, должность Абруцци фактически означала, что он является главным пропагандистом Солнечной Лиги. В этой роли, его работа и заключалась в том, что бы найти оправдание действиям Джозефа Бинга, чем он собственно и занимался с момента когда первая дипломатическая нота Манти достигла Старого Чикаго.

Правда до сих пор он явно не смог достигнуть успеха. Что в общем-то не слишком удивительно, кисло подумал Колокольцев. Когда соларианский адмирал командуя семнадцатью линейными крейсерами приказывает открыть огонь по трём эсминцам без поднятых клиньев и гравистен, достаточно трудно убедить даже самих Солли в том, что он был прав. И вряд ли были хорошие шансы на то, что любые рапорта или данные сенсоров, которые наконец-то предоставят флотские, смогут что-либо изменить к лучшему — во всяком случае без серьёзной "коррекции". Раджампет мог говорить всё что угодно про данные, которые предоставили Манти, но сам Колокольцев соглашался с точкой зрения Абруцци. Манти никогда бы не послали им сфальсифицированные данные. Не в такой ситуации, когда Лига могла получить точную информацию от своих людей.

— Всё что я хочу сказать Раджани, — продолжил через секунду Абруцци, — это то, что я рад что Манти ещё не скинули эту информацию в новостные сети… по крайней мере пока. Потому что как бы мы не старались, у нас не получиться представить их в качестве агрессоров. А это, в свою очередь, означает, что в момент, когда вся эта ситуация станет достоянием общественности, мы окажемся в очень сложном положении. Нам скорее всего придётся извинится и, возможно, предложить компенсацию.

— Никогда, чёрт побери! — вспыхнул Раджампет, в секунду забывая свою осторожность, — Мы не можем создать подобный прецедент! Если каждый мелкий неоварварский флот решит, что ФСЛ не может указать на положенное им место, то скоро мы будем иметь чёртову кучу проблем в Пограничье! А если Бинга втравили в ещё один обмен залпами с ними, то нам надо быть ещё более осторожными с нашей реакцией на происшедшее!

— Я боюсь что вы полностью правы Раджани, — сказал Колокольцев, мгновенно переключая всеобщее внимание на себя, — И к несчастью, я так же боюсь, что Натан ошибается в степени свободы Манти в отношении прессы.

— Что, чёрт тебя дери, ты имеешь в виду? — выкрикнул Раджампет, — Объясни-ка!

— Хорошо, Раджани. Примерно девяносто минут назад, мы получили вторую ноту Мантикорцев. В этих обстоятельствах тот факт, что мы решили сделать выбор в пользу "обоснованного и взвешенного" ответа на их первую жалобу, что бы не показать никому, как мы обеспокоены требованиями Маникорцев, похоже не настолько хорош, как мы думали. Я не думаю, что королеве Елизавете и её премьер-министру понравиться наш ответ на их первую ноту через пару дней после того, как они нам отправили вторую.

— Причина, по которой они послали второю ноту, заключается в том, что адмирал Золотой Пик, достигнув Новой Тосканы, действовала именно так, как Манти предостерегали в своей первой ноте. Она потребовала, чтобы Бинг положил в дрейф свои корабли и разрешил мантикорским абордажным партиям переписать его сенсорные данные, которые относятся к уничтожению их трёх эсминцев. Она также проинформировала его, что Звездная империя Мантикоры намерена настаивать на открытом обсуждении фактов и, в соответствии с нормами международного права, привлечь к ответственности виновных в не спровоцированном уничтожении её кораблей и смерти их команд. И это был ещё не весь их пропагандистский ход, — Колокольцев мельком глянул на Абруцци.

Морщинистое лицо Раджампета потемнело, а глаза засверкали от ярости:

— Я не могу поверить, что кто-нибудь — даже Манти — может быть настолько глупым, чтобы предъявлять требования Соларианскому флоту! Они, должно быть, сошли с ума. Я имею в виду, что эта Золотой Пик вряд ли думала, что это сойдёт ей с рук. Если Бинг разнёс её чертовы корабли на орбитальный мусор, единственный человек, которого она может винить — это…