Дело чести - [26]

В свое время Саид работал на Лабаза, или, если быть более точным, на коридорную группировку, созданную вредными дядьками из верхнего эшелона. Когда мы вырезали группировку, Шведов долго беседовал с Лабазом на предмет добровольной выдачи наиболее интересных сведений о работе группировки в ЗОНЕ. Поскольку полковник, за неимением в тот момент «сыворотки правды» (напряг был с пентоналом), использовал в качестве аргументов примитивные орудия пытки, Лабаз честно и правдиво выдал все, что знал, и, как мне кажется, насочинял целую кучу — лишь бы оставили в покое многострадальную плоть.

Надо заметить, что полковник слегка переусердствовал с методами «активного дознания» — в конце задушевной беседы Лабаз помер от болевого шока. Ну да это не суть важно — специфика работы такая, — а важно то, что в числе прочих секретов поведал Лабаз о существовании Саида, который прилежно пахал на группировку за хорошие бабки. И расписал его качества, как нечто особенно выдающееся: пятьдесят процентов успеха группировки зависело именно от сведений, поставляемых этим чудо-информатором.

Помнится, послушав кассету с записью его показаний, я лишь ухмыльнулся. Период, знаете ли, тогда был такой — я свято верил в вездесущность полковника Шведова, его глобальные информационные возможности и в то, что основным залогом успеха являются слаженность команды и умение действовать в бою. Наглядный пример был налицо: команда в девять человек, возглавляемая состоящим в розыске полковником, ухайдакала к чертовой матери группировку в полета рыл, состоящую под «крышей» могущественных товарищей и имевшую в ЗОНЕ вот таких информаторов, как Саид, — ни первое, ни второе не спасли ее от гибели.

Немного позже, погрузившись в перипетии и хитросплетения существования ЗОНЫ, я понял, что Лабаз нисколько не преувеличивал, превознося роль этого чеченского Абеля.

Угли костра постепенно гаснут — дым уже не стелется по дну лощины. Саид незаметно озирается по сторонам и начинает выдавать информацию. Беседу ведем на чеченском: отчасти потому, что «агентам» вовсе необязательно знать больше, чем положено, отчасти из-за моего желания попрактиковаться в чуждой разговорной речи — я никогда не упускаю подобной возможности.

Новостей — куча. Если послушать со стороны, может показаться, что Саид неспешно пересказывает основные события последних дней, происходящие в ЗОНЕ. Но показаться так может лишь дилетанту. Этот парниша обладает талантом вычленять из нагромождения ежедневной информации такие детали, ухватившись за которые умелый аналитик доведет дело до логического завершения и выложит на блюдечке сногсшибательную версию, процентов на девяносто отражающую истинное положение дел. Полковник Шведов как раз и является таким аналитиком. Получив от меня подробный пересказ, он сопоставит ряд фактов с информацией других источников и все занесет в свой компьютер, который хранит все секреты ЗОНЫ и близлежащих окрестностей. Я — лишь передатчик. Послушал — запомнил — пересказал. Вот некоторые фрагменты — чтобы вам было понятно, о чем речь…

— На базарах появились компьютеры, — Саид смотрит на меня и, не уловив нужной реакции, уточняет:

— На многих базарах появилось много компьютеров. Значительно дешевле каталожной цены. У знакомого из министерства торговли спрашивал — официально нет никаких поступлений…

Ага! Так-так… Нет, я, конечно, всего лишь передатчик, но потренироваться в экспресс-анализе никто не запрещает. Может, когда-нибудь пригодится. Дядя Толя, естественно, глыба и матерый человечище (пару раз тащил его пьяного — чуть грыжу не заработал), но он ведь не вечен… В нашей работе всякое может случиться (тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо!) — кто тогда станет не просто командиром команды, а головой всего предприятия? Я не думаю, что наша таинственная «крыша» пришлет кого-нибудь из Москвы для организации руководства делами в ЗОНЕ. А и пришлет — ведь мы никого другого не станем слушаться…

— Хорошие компьютеры? — уточняю я.

— Ага, классные компьютеры, — подтверждает Саид. — Игры есть — классные игры!

Понятное дело. Если игры есть — значит, все в порядке. У сына гор свои критерии ценности предметов обихода.

— Марка какая? И насколько дешевле каталожной цены?

— Марка, марка… — Саид напряженно морщит лоб, пытаясь вспомнить, — не получается. Марка ему по барабану — лишь бы вещь хорошая была. — Марка… А, шайтан его знает! Короче, импортные, цветные — класс. Я сам купил — отдал три «лимона». Телевизор, ящик — ну, сам компьютер, клавиши и «мышка». И еще этот, который печатает, — ну, эээмм… Во — спринтер! Ага, спринтер. Пачку бумаги засунул, он сам шпарит — только листы выкидывает. И всего три «лимона».

Ясно с вами. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в необозримых просторах ЗОНЫ опять исчез очередной эшелон с оргтехникой. Кто-то ловкий получит страховку, трехкратно возмещающую стоимость пропавшего груза (каковой наверняка был представлен в половинчатом ассортименте), а потом еще и поделит с ичкерскими умельцами выручку за быстро распроданный товар. Быстро — потому что дешево. Молодцы, что и говорить. Однако это информация для «крыши» — нашей деятельности это не касается. Пусть там себе анализируют — откуда дровишки.