Дело человека - [42]

— Вау, — задохнулся Тед, когда понял, что она делает. Мы падали несколько десятилетий, хотя мои часы утверждали, что прошло лишь две с половиной минуты. — Либо она по-настоящему горячая штучка, либо кто-то страстно торопится нас увидеть.

— И то, и другое, — отозвалась она спереди. Она все слышала по внутреннему автомонитору.

Тед выглядел пораженным, он не догадывался, что она может слышать нас.

Она включила радио, предупредить, что мы садимся. — Стентон, это Тирелли. Очистите площадку — у меня срочный груз, и я сяду прямо, где обещала.

Мужской голос отозвался немедленно: — Отказано, Тирелли. Твой приоритет увеличен вдвое. Им нужен чоппер для какой-то медной каски. Отворачивай и падай возле Лоури. Грузовик ждет тебя на севере ноль-шесть.

— О, черт, — сказала она. Потом начала включать двигатели, зажигая короткие выхлопы пламени, чтобы повернуть нас и замедлить снижение. Замедление было боковым. И неровным.

— Кстати, — добавило радио. — Отметь свой автомонитор для проверки. Мы потеряли несколько замеров расстояния прямо перед тем, как ты включилась.

— Нет, это я. Переключалась на внутреннюю.

— Черт побери, Лиз! Это не позволяется делать в воздухе.

— Расслабься, Джекки. Я была на твоем экране. Я слышала сигнал. Тебе не нужна была телеметрия или инерциальная проба. И я торопилась.

— Лиз, эта система работает для твоей безопасности…

— Верно. И оправдывает каждый цент. — Она улыбнулась. — Я не могу больше говорить, Джейк. Я должна уронить эту штуку. — Она выключила голосовую связь. Автомонитор продолжал мигать.

— Э-э, — сказал я, — похоже, я не понимаю…

— Ты прав, — оборвала она. — Не понимаешь. — Не отрывая глаз от управления она объяснила: — Моя отговорка — чепуха. На самом деле я отключила контрольные мониторы. Не хочу, чтобы он узнал, что я не использую шумоподавление — это забирает слишком много мощности двигателей.

— О, — сказал я. — А что же люди, живущие внизу?

— Я пытаюсь не думать о них, — сказала она. Потом добавила: — Ты предпочитаешь быть пятном красного желе на площадке — или хоть и неотесанным, но одним куском?

— Намек понял. — Я замолчал — Кроме того, — продолжала она, — любой, кто живет так близко к аэропорту, заслуживает этого — особенно теперь, когда полгорода пустует. — Чоппер попал в боковой ветер и мы соскользнули в сторону. На мгновение Мне показалось, что она просчиталась и мы не попадем на площадку, но она совсем не поправила снижение. Потом я увидел грузовик и понял, что она предусмотрела даже ветер. Нас сдувало по направлению к месту посадки.

Мгновением позже мы легко коснулись земли. Это было последней легкой вещью в Денвере. Прежде чем реактивные моторы заныли на остановку, рампа хлопнулась на место и дверь широко распахнулась.

Она вышла наружу со вздохом сжатого воздуха и скользнула в сторону. Почти немедленно майор с орлиным носом, красным лицом и глазами-бусинками закашлял в кабине: — Все в порядке, Лиз, где…

И тут он увидел меня и Теда. — Кто вы?, — потребовал он. — Он не стал ждать ответа, а набросился на майора Тирелли: — Черт побери, Лиз, не разрешается быть любому тупоголовому в этом полете. — Он носил наушники Сони с подключенным микрофоном. — Задержитесь на минутку, — сказал он в него.

— Мы не тупоголовые, — сказал Тед.

Он мигал на нас с досадою.

Тед толкнул меня: — Покажи ему приказы.

— Приказы? Какие приказы? — В микрофон: — Ждите. Я думаю, это накладка.

Я достал документы из кармана куртки и передал ему. Он нетерпеливо взял их и пробежал с растущей хмуростью. Позади нас двое рядовых среднего возраста, очевидно выбранных для переноски клеток с образцами, рассматривали нас с обычной смесью любопытства и скуки.

— Что за черт, — пробормотал он. — Поганая неприятность. Кто есть кто?

— Я — Маккарти, это — Джексон.

— Верно. Маккарти. Я запомню вас. — Он вернул приказы. — Окей, хватайте ваши клетки и тащите к тому крейсеру. — Он повернулся и вынырнул наружу. — Вы двое — свободны. Они прислали своих носильщиков. — У него был весь шарм сверлильного станка.

Тед и я переглянулись, пожали плечами и пошли к коробкам. Майор Тирелли закончила отключение двигателей, заперла консоль и протиснулась за нами к двери.

Когда мы топали за ней по рампе, я заметил, что двое рядовых расположились в офицерских креслах грузового автобуса, оставив места обслуги нам. Майор — я уже невзлюбил его — стоял под навесом, разговаривая с кем-то невидимым: — Да, это должно быть оно… Хорошо, найди место, где они будут спать, пока мы не поймем, что делать с ними — мне все равно, где… Что? Не знаю. Выглядят похоже. Подожди, я гляну для верности. — Он сердито осмотрел нас. — Вы не гомики, ребята?

— О, милочка!, — стал извиваться Тед. — Когда же вы научитесь? Правильное слово — голубые! Учат чему-нибудь в знаменитых восточных школах? — Прежде чем я отреагировал или отстранился, Тед взял меня под руку. — Джимми, у нас много работы по воспитанию здесь сознательности.

— Тед! — Я вырвался и гневно уставился на него.

— Да, так и есть, — говорил майор. — Расположи их где-нибудь подальше. Не дадим нашим друзьям из четвертого мира еще немного аргументов… Правильно. Отбой. — Он глянул на двух рядовых. — Двигайте! Устройте комнату для майора Тирелли! — Нам, все так же сердито: — Спрячьте это сзади! Вам придется заползти туда же, впереди мало места. — Он устроился рядом с равнодушным водителем.