Дело бродяжки-девственницы - [2]

– Намеченные на сегодня планы отменяются, – сказал он. – Нам нужно хватать такси и мчаться в тюрьму, а там изучить списки арестованных по обвинению в бродяжничестве… Точнее – искать среди них некую девственницу, которую тоже обвиняют в бродяжничестве.

– Вы говорите так загадочно, – рассмеялась Делла Стрит, – что можно предположить всякое…

– Да, можно предположить всякое, – согласился Мейсон.

Глава 2

Надзирательница ввела Веронику Дэйл в комнату для посетителей.

Мейсон с интересом разглядывал арестованную.

Находившаяся перед ним молодая женщина была поистине воплощением невинности: светлые волосы, кукольное личико, лишенное какого-либо выражения, большие голубые глаза, тонкая нежная кожа, точеная фигурка. На подобного рода ангельскую внешность клюют многие солидные мужчины, однако опытный глаз полисмена мог заподозрить, что эта кукольная красота лишь приманка. Ясно одно: такая девушка никогда не окажется незамеченной. Ей можно дать и семнадцать, и двадцать пять лет.

– Салют, – приветствовала она Мейсона с безмятежным дружелюбием.

– Доброе утро, – отозвался Мейсон. – Меня зовут Перри Мейсон. Я адвокат и прибыл сюда для того, чтобы защищать ваши интересы.

– Очень приятно. А как вы узнали, что я здесь?

– Мне сообщил об этом мой друг.

– Ваш друг?

– Точнее сказать, ваш друг.

Она мотнула головой.

– У меня нет друзей. По крайней мере, в этом городе. – Затем добавила: – Я ведь здесь недавно.

– Ну ладно, главное то, что я пришел, чтобы вызволить вас отсюда. Можете рассказать, что с вами произошло?

– Я остановилась в отеле «Рокевэй». Вышла прогуляться. Прошлась немного по улице, потом повернула назад. Просто гуляла от нечего делать. Но когда этот тип подошел ко мне и потребовал сказать, что я делаю, я ответила ему, что это его не касается. Тогда он отвернул лацкан пальто, показав мне полицейский значок. Так я очутилась в машине, и они обвинили меня в бродяжничестве.

– Должно быть, вы все же вели себя подозрительно? – спросил Мейсон.

– Ничего подобного.

– В протоколе записано, что вы находились на улице без всякого сопровождения. Согласитесь, это могло насторожить: а вдруг вы приставали к мужчинам? Патрульный офицер заявил с ваших слов, что вы просто гуляли. Но, видно, этот ответ его не убедил.

– Он хотел знать, где я остановилась, я сказала, что нигде, он спросил, сколько у меня денег, я ответила, что его это не касается. А затем он сказал, что я… занимаюсь тем, чем я вовсе не занималась.

– Ну ладно, – отозвался Мейсон. – Я внес за вас залог в две сотни долларов и опротестовал обвинение. Не думаю, что для вашего освобождения отсюда теперь возникнут какие-нибудь препятствия. Если вы действительно остановились в отеле «Рокевэй» и в номере остались ваши вещи, какие, собственно, могут быть к вам претензии?

– Да, я действительно остановилась там. Могу доказать это.

– Хорошо. Вас выпускают под залог. Я буду ждать вас у дверей тюрьмы. – Мейсон позвонил надзирательнице, давая знать, что свидание закончено.

Гарри Бенд, офицер, арестовавший девушку во время своего ночного дежурства и теперь, вместо того чтобы завалиться в кровать, вынужденный объясняться по поводу четырех или пяти арестов, произведенных им прошлой ночью, встретил Мейсона довольно неприветливо.

– Что мне вам сказать, – заявил он недовольным тоном. – Эта дама ходила взад и вперед по улице, и хотя она не выглядела профессионалкой, но… мне показалось, что она может быть ею. Она и мне строила глазки, хотя, может быть, это не совсем точное выражение… Когда я спросил ее, где она остановилась, она ответила, что нигде. Денег у нее при себе не оказалось, знакомых в городе – тоже. Она «просто гуляла». Я ничего не имел против нее, но что еще мне оставалось делать?

– А что, она приставала к мужчинам? – спросил Мейсон.

– Да, я бы сказал, поглядывала на них. Хотя я не видел, чтобы кто-нибудь подходил к ней. Я стал ее расспрашивать только потому, что она как-то не вписывалась в обстановку. Из ее ответов я заключил, что она просто хорошенькое создание, попавшее в затруднительное положение и ищущее из него самый легкий выход.

– Она сказала мне, – сказал Мейсон, – что остановилась в отеле «Рокевэй» и вышла оттуда просто прогуляться.

– Но почему она не сказала этого мне? Я бы просто посоветовал ей возвратиться в отель, и этим все бы кончилось.

– Ей показалось, что вы оскорбляете ее, обращаетесь с ней не как положено.

– И из-за этого она предпочла провести ночь в тюрьме? Что-то не верится. Ставлю пять долларов за то, что она и близко не подходила к отелю «Рокевэй». Ну а если и проходила мимо, то только случайно. Конечно, «Рокевэй» – классный отель.

– Я думаю, – сказал Мейсон, – что вам придется съездить туда с нами.

– Что мне там делать? У меня работа. Пусть она все расскажет судье.

– Если это действительно вполне достойная юная дама, остановившаяся в отеле, а вы напрасно обвинили ее в бродяжничестве, то дело, возможно, и не дойдет до суда. Кроме того, она и впрямь привлекательна, и у нее здесь есть друзья.

– Друзья?

– Да.

– Сомнительно.

– Итак? – спросил Мейсон.

Вдруг Бенд подозрительно взглянул на него:

– Может, и вы ее друг? Ведь неспроста известный и высокооплачиваемый юрист станет вмешиваться в подобное дело.