Дело №2 - [25]

Четверг

Утро четверга началось поздно. Я проспала. Накануне вечером кот, видимо обидевшийся за то, что его выставили из лавки как раз в тот момент, когда там было интереснее всего, устроился спать в кабинете на кресле для посетителей, и утром меня просто некому было разбудить. Алик тоже не посчитал нужным меня тревожить, и, когда я, наконец, продрала глаза, было начало одиннадцатого. Правда, до открытия лавки еще оставался почти час — по четвергам мы открывались позже, даже накануне праздников. Я быстро приняла душ и пошла на кухню есть свой бутерброд. Алик, наверное позабыв про свои правила, читал газету, кот, как обычно, сидел на табурете и что-то выуживал из своей миски лапой. На плите меня ждал свежесваренный кофе.

— Спасибо, — поблагодарила я Алика и поинтересовалась, о чем пишут газеты.

Он начал было что-то рассказывать, но зазвонил телефон. Это была Люся. Она сказала, что только что к ним приходила полиция и из двери достала пачку сто долларовых купюр, которые спрятала Анна.

— Как из двери? — не поняла я.

— А так, — и Люся рассказала, что накануне Анну спрашивали про какие-то деньги, видимо обвинили в их краже (я уже знала, что речь шла о тех двухстах пятидесяти тысячах, снятых Софьей с семейного счета).

— Короче, эта дура увидела в прихожей сумку с деньгами, вытащила пачку и смылась, — пояснила Люся.

— И спрятала?

— Ну да! И додумалась же! У нас дверь в подвале полая, так она сверху выпилила щель и на веревочку пачку подвесила!

— А потом созналась?

— Ну, они, видать, знают там как допрашивать!

— И сколько денег она вам в дверь засунула?

— Пять тысяч.

Люся была возбуждена:

— По крайней мере, мой теперь молчит — его же порода!

— Люся, то есть в прихожей, когда Анна заходила в четверг около трех часов в дом Креченских, стояла сумка с деньгами?

— Ну да!

— И куда она потом делась?

— Не знаю, но у нас тут опять все пообыскали! Надо уборщиков, наверное, нанимать. Сама не справлюсь, — она вздохнула.

— Ладно, спасибо, что позвонила, я позже с тобой свяжусь.

Я не слышала, что она мне ответила, я набирала номер инспектора.

— А, уже в курсе? — сказал он вместо приветствия. Голос у него был довольный.

— Вы выяснили, кто был в доме?

— Да, Ваша Анна была, — проворковал инспектор. — Сейчас еще опрашиваем свидетелей. Вроде некоторые утверждают, что видели белый внедорожник хозяина во дворе примерно в это же время.

У меня внутри все оборвалось. Похоже, на этот раз дело было простым. Парочка договорилась извести жену и забрать ее деньги, и все бы им сошло, если бы жена накануне смерти чего-то не заподозрила и не отправила письмо в полицию. Правда, зачем тогда Анна звонила ей? Возможно это было еще до того, как им пришла в голову мысль от жены избавиться. Потихоньку стали готовиться, а тут узнали, что жена деньги снимает со счета, ну и момент удобный подвернулся. А зачем Анна тогда стащила из сумки пять тысяч, да еще спрятала их таким хитроумным способом? Не доверяла подельнику? Тогда почему стащила так мало? Вопросов возникало прилично. Поблагодарив инспектора и пожелав ему скорейшего повышения по службе, я положила трубку. Алика на кухне уже не было, он ушел открывать лавку. Кот же не мог покинуть камбуз пока там кто-то оставался. Я дала ему витаминок, он благодарно замурлыкал. Мне же надо было начинать новый день, и начать я его решила со знакомства с нотариусом, адрес которого дал мне накануне инспектор. По интернету я нашла телефон конторы Жульена Хэннинга и позвонила. Секретарь или помощник тут же соединила меня с ним. Я представилась и на удивление легко договорилась о встрече на двенадцать. В запасе у меня было около часа. Я еще, не спеша, выпила чашку кофе, полистала газеты, которые оставил Алик и без двадцати двенадцать вышла из дома.

* * *

Контора Хэннинга была близко, и я вполне могла бы пройти пешком. Но не пошла. Паркуя машину, я думала о том, как люди находят такие конторы. Например, почему Софья обратилась именно к Хэннингу, контора которого ютилась на задворках многоэтажного бизнес-центра, смотревшего фасадом на Главную улицу. В этом центре, я была уверена, сидело несколько нотариусов, но Софья пошла к Хэннингу. Для этого нужно было обогнуть бизнес-центр, спуститься по довольно скользкой лестнице из трех ступенек, пройти шагов тридцать по дорожке с искрошившимся асфальтом и подняться на довольно высокое крыльцо по крутой лестнице. Дверь конторы была стеклянная с колокольчиком. Я вошла и очутилась в небольшом холле с мягкой мебелью, темно-синими обоями и большим офисным столом, за которым сидела не очень молодая женщина с крупными чертами лица и каким-то хаосом на голове, то есть взлохмаченные волосы были закреплены множеством разноцветных шпилек, зажимов и бантиков, которые как-то не совсем вязались с возрастом женщины и ее деловым двубортным пиджаком. Я представилась в ответ на ее через чур громкое приветствие.

— Да, конечно, мистер Хэннинг ждет Вас, — пропела женщина и рукой показала мне, куда двигаться. За еще одной стеклянной дверью был, видимо кабинет Хэннинга. Я видела только край картины, на которой была изображена гигантская птица типа павлина, а может, это была птица счастья. Я обратила внимание, что на небольшом столике у входа стояли две собачки Фу, видимо, охраняя контору и ее обитателей, возможно, от посетителей. Хэннинг буквально вылетел мне навстречу.