Дело №2 - [20]

Следующим пунктом я записала — мотив. У преступника или преступницы должен был быть мотив. Мотив был у Анны. Она была женщиной, наверняка умеющей делать уколы и приезжавшей в дом Креченских в день убийства. Но где она достала препарат? Я включила компьютер и продолжила поиски в интернете. За сорок минут мне не удалось найти никого, кто продавал бы интересующий меня препарат. Можно было купить витамины, какие-то биодобавки, но лекарства через интернет не продавали. Возможно, это запрещено законом, но не факт, что при известных связях и усердии невозможно это лекарство где-то достать. Не солоно хлебавши, я приступила к составлению плана действий:

— найти жену Андреаса и поговорить с ней;

— выяснить у инспектора Нормана про завещание Софьи;

— если завещание существует, найти и поговорить с нотариусом (возможно, есть еще кто-то, материально заинтересованный в смерти Софьи);

— выяснить у инспектора, не известно ли полиции, предпринимала ли в последнее время Софья какие-либо действия, чтобы в случае ее смерти или недееспособности Володя остался ни с чем;

— узнать, проверяла ли полиция отпечатки пальцев на клавиатуре компьютера Креченских;

— узнать, были ли у Анны шансы получить что-то от Володи, осужденного за убийство жены.

Больше мне в голову ничего не пришло и я, потушив свет, отправилась спать. Только я улеглась, послышалось громкое царапанье в дверь. Наглый кот всегда добивался своего, вот и теперь, мне пришлось встать и впустить его, иначе он бы царапался и мяукал всю ночь. Даже не поблагодарив меня, нахал запрыгнул на кровать, выбрал себе место помягче и стал готовиться ко сну, тщательно себя вылизывая. Так закончился вторник.

Среда

Утром меня разбудил все тот же кот, который царапал дверь и мяукал, требуя его теперь уже выпустить. Это означало, что Алик встал и готовил завтрак и кофе на кухне. Я выпустила кота, спорить с которым было бесполезно и пошла в ванную. Только прохладный душ мог окончательно меня разбудить. Раньше, просыпаясь, я включала телевизор и смотрела новости, но с тех пор как в моей лавке-квартире появился Алик я спешу, как и кот, на кухню. Во-первых, Алик делает отменные бутерброды и варит какой-то особенный кофе, а, во-вторых, именно Алик убедил меня в том, что смотреть американские новости по утрам вредно. «От советских газет они мало, чем отличаются,»- шутит он. И это, пожалуй, правда. Новости в Америке при том, что часто ничего, как такового не происходит, обычно носят истерический характер. Там торнадо, здесь пожар или наводнение, цены на нефть побили новый рекорд, цены на бензин опять повысились и так далее. Мировых новостей почти нет. Можно неделю смотреть телевизор и не узнать, что существуют другие страны помимо США. Однако, после местных американских новостей, день начинаешь с чувством, что если ты доживешь его, этот день, до конца и не попадешь под ураган или беспорядочную стрельбу какого-нибудь придурка, то тебе крупно повезет. Алик убежден, что если я с утра не буду знать, на сколько подорожал бензин и как повел себя индекс Доу-Джонса, хуже мне от этого не будет. «Все равно на заправке узнаете или позже из газет,» — резонно заметил он, поэтому новостей мы с утра не смотрим, а наблюдаем за котом, хрустящим своими сухариками на стуле или лапой выуживающим кусочки мяса из миски, и разговариваем ни о чем. Впрочем, почему-то именно в то утро наблюдательный Алик начал говорить о моем расследовании.

— Похоже, Вы в тупике, тетя Дженни.

— С чего это ты взял? — обиделась я, поскольку на столе в кабинете у меня лежал неплохой, на мой взгляд, план действий.

— Тетя Лиля звонила, — пояснил Алик.

— И что?

— Она сказала, что уже не только Володю арестовали, но и Анну, сестру Бориса.

— А Лиля-то откуда знает? — ахнула я, уже представляя как безутешная от ссоры с Борисом Люся отправилась к Лиле. Они, вероятно, приговорили как минимум одну бутылку виски после чего, могу поспорить, Люся осталась у нее ночевать и, конечно же, полностью ввела всю Лилину семью в курс расследования под строжайшим секретом. Я никак не отреагировала на эту новость, поскольку на ход моего следствия она никак не влияла. Что же касается болтовни о том, какой никудышный я детектив, умудрившийся в первый же день работы засадить за решетку золовку клиента, так что ж поделаешь? Бывает.

— А Вы в прошлом этой Софьи копались? — спросил меня Алик, намекая, видимо на то, что в предыдущем моем расследовании совершенные преступления были связаны с далеким прошлым одной из жертв убийцы.

— Нет пока, — ответила я и перевела разговор на другую тему. Алик не стал больше докучать мне расспросами о деле, зная, что если понадобятся его помощь или совет, я сама к нему обращусь.

— Я сегодня дома не обедаю, — объявила я.

— Хорошо, — согласился он. — Если передумаете, то у нас еще со вчерашнего обеда много чего осталось.

Пора было идти открывать лавку, начинался новый рабочий день.

— Среда подошла — неделя прошла, — вздохнул Алик.

Я ничего не ответила и пошла в кабинет.

* * *

Просмотрев еще раз план расследования, я не смогла ничего к нему добавить. Проверив электронную почту и подписав несколько десятков Рождественских поздравлений клиентам и поставщикам, я набрала номер знакомого адвоката, вернее адвокатессы, Дженифер. Она обрадовалась или, по крайней мере, сделала вид, что обрадовалась. Сначала мы поговорили не о чем, а потом я спросила у нее, вкратце описав ситуацию Анны, могла ли последняя рассчитывать на какие-нибудь деньги или имущество. Дженифер задала несколько уточняющих вопросов, на которые я ответила как могла, и довольно решительно резюмировала: