Дело №1 - [38]

— Из распечатки звонков Джины.

— А, действительно, я дал ей этот номер, когда мы договаривались о пластике, — он встал. — Извините, мне нужно идти. Очень рад был с Вами познакомиться. Вы не торопитесь, допивайте чай. Всего хорошего и, если Вам понравилась наша клиника, милости просим, — он снова широко улыбнулся и ушел. Я не стала допивать чай, а пошла искать выход. Впрочем, девушка уже ждала меня в конце коридора. Она отдала мне плащ, поблагодарила за посещение и вручила какие-то проспекты. Я вышла. Накрапывал дождь. До ланча с инспектором Норманом оставалось еще почти два часа, и я решила поехать домой, чтобы покопаться в интернете и найти что-нибудь про доктора Дарсона. Как обычно, дельная мысль пришла ко мне с запозданием: доктор был женат на дочери одного из самых богатых людей штата, следовательно, он вполне мог быть героем всяких публикаций. Когда я подъехала к лавке, шел уже довольно сильный дождь. Кот распластался около батареи, Алик сидел за прилавком в кресле и читал.

— Ты где кресло взял? В кабинете?

— Простите, я сейчас отнесу. На стуле неудобно, — в отличие от докторских, глаза у Алика были живые. «Ну нельзя же подозревать человека только лишь потому, что мне выражение его глаз не понравилось,» — в очередной раз одернула я себя, а вслух сказала:

— Не надо ничего относить. Надо кресло купить, но это следующий проект — на выходные. И еще чай.

— А чай зачем? У Вас есть, — сообщил Алик.

— Где?

— На кухне, в банке. Только он, наверное, уже старый.

— Наверное. Надо свежего купить. Если тебе не трудно, начинай составлять список, — распорядилась я и пошла в кабинет.

Мне вдруг пришла в голову одна мысль — после убийства Тома Лойсли полиция, по идее, должна была выяснить, кто его родители и сообщить им о случившемся. Почему же тогда никто не позвонил Грегу? Или Шона, которая, безусловно, узнала об убийстве друга-жениха первой, соврала полиции или не сказала всей правды, поэтому-то они и решили, что сообщать некому. Но тогда, почему она мне почти сразу же призналась, что знала даже об убийстве Джины? Видимо, во-первых, потому, что я ей сказала, что Грег оставил сообщение на автоответчике, которое она вряд ли не слышала, а, во-вторых, перед встречей со мной она консультировалась с Крисом и, возможно, это он, по каким-то неизвестным мне причинам или причине, посоветовал Шоне сказать мне чуть больше, чем она рассказала полиции. И все-таки, почему полиция не связалась с Грегом? Это был вопрос для инспектора Нормана. Для одного ланча у меня накопилось для него слишком много вопросов и просьб, но я аккуратно записала все на листке бумаги — сумку с блокнотом и пистолетом я опять забыла в машине. Потом я включила компьютер, проверила почту, и, не найдя там ничего нового, приступила к поиску информации о докторе Дэвиде Дарсоне и Кэти, фамилию которой я, разумеется, забыла выяснить у Джонсонов. Покопавшись в архивах местных газет, я ничего не нашла, кроме рекламы клиники доктора, и тогда набрала номер Эми.

— Эми, доброе утро! Это Дженни.

— Здравствуйте, — голос у нее был невеселый.

— Эми, не подскажете девичью фамилию Кэти, жены доктора Дарсона?

— Олсен. Кэти Олсен.

— Спасибо. А не знаете, когда они поженились?

— Года три или четыре назад.

— Спасибо большое. Извините за беспокойство.

— Не за что, — и она положила трубку.

Запустив поиск на Олсенов, я нашла только то, что старик Олсен занимался строительством, благотворительностью и был членом ассоциации охотников. Абсолютно ничего подозрительного. Я поплелась на кухню сварить себе кофе и, когда кофе был готов, позвала Алика.

— Закрой лавку на полчаса. Все равно в такую погоду никто не придет, — сказала я, подходя к окну. Дождь продолжал лить, а, дувший с севера ветер яростно срывал оставшиеся на деревьях листья.

— Нет, давайте я лучше сюда кофе принесу, — возразил Алик, и принес чашки. Мы пили кофе, разговаривали. Алик рассказывал как в детстве ему старший двоюродный брат сказал, что если он будет пить больше кофе, то в конце концов у него волосы и глаза сделаются такого же цвета, что и у всей семьи. Дело в том, что отец Алика — турок, а мать — русская, но тоже со жгуче-черными волосами, и, по какой-то одной Природе ведомой причине, Алик, в отличие от остальных детей (а их в семье было трое), родился с русыми волосами и светло-коричневыми глазами. Алика дразнили, тем, что он был не в масть семьи, вот сердобольный братишка и предложил ему кофейный вариант.

— Хорошо, что бабушка во-время узнала, а то, кто его знает, чтобы со мной было. Я по пол-банки в чашку высыпал и сахара пол-сахарницы, чтобы не горько было, — он рассмеялся.

— Алик, ты гений, — у меня перехватило дыхание. Том Лойсли, по-словам Линн был блондином, в мать, а у Грега были почти черные волосы. Я не большой знаток генетики, но, по-моему, черные волосы являются признаком доминантным. Впрочем, по разному бывает, но проверить, был ли Грег Лойсли родным отцом Тома следовало бы. Но как? «Опять придется обращаться к инспектору Норману,» — подумала я. Больше мне дельных мыслей в голову не пришло, и в начале первого, я отправилась на ланч с инспектором.