Дельцы. Автомобильный король - [44]

Монтегю ничего не ответил. Он не знал, что сказать.

— Гембл что-то говорил о вашей борьбе со Стальным трестом, — заметил Лонг. — Так ли это?

— Да, — ответил Монтегю, — но теперь я отошел от этих дел.

— Кстати, о Стальном тресте, — заметил лейтенант, — знаете ли, мы получаем кое-какие сведения о нем.

— Любопытно, — сказал Монтегю.

— Спросите в армии, кого хотите! Это старая рана, которую мы носим в груди и которая не заживает. Я имею в виду мошенничество в области производства броневого листа для кораблей.

— Я кое-что слышал, — ответил Монтегю.

Монтегю мог произнести целую обвинительную речь против стальных королей.

— А я все это хорошо знаю, — продолжал лейтенант, — так как мой отец пятнадцать лет назад был членом комиссии по испытанию брони. Я слишком пристрастно отношусь к этому вопросу. Ведь отец вскрыл тогда большие злоупотребления, и это стало причиной его смерти.

Монтегю бросил проницательный взгляд на молодого офицера, который погрузился в мрачные размышления.

— Удивительно, как тяжело иногда бывает на душе у моряка! — сказал он. — Нам объявляют, что наши суда отправляются в Тихий океан и судьба всей нации зависит от них! А броня у них негодная, отлитая старым Гаррисоном и приобретенная правительством по цене, в четыре или пять раз превышающей ее истинную стоимость. Вот, например, известный мне случай с "Орегоном". Теперь мой брат служит на этом корабле. Во время испано-американской войны 1898 года вся страна следила за "Орегоном" и молилась за него. А я сейчас могу найти в броне этого боевого корабля ряд отверстий, просверленных старым Гаррисоном и обшитых полосовым железом. Если граната попадет в эту "броню", она разлетится как стекло.

Монтегю слушал пораженный.

— И каждый может это увидеть? — спросил он.

— Нет, — сказал офицер. — Все, конечно, прикрыто, обшито железом. Проделав недоброкачественную работу, тщательно маскируют дефекты. Кто же это заметит?

— Но в таком случае откуда это знаете вы?

— Я? Да мой отец собрал все материалы, касающиеся производства этого броневого щита, начиная с того момента, когда он был отлит, и до его клепки на корабле. Существуют точные копии протоколов мастерской, из которой выходили броневые листы, и показания людей, производивших работы. Отец мой собрал все данные относительно этого и сотни других случаев. Я знаю человека, у которого до сих пор хранятся эти документы. Видите ли, в чем дело, — продолжал лейтенант, — правительство со своей стороны требует, чтобы каждый лист подвергался тщательному испытанию, и протоколы этих испытаний должны сохраняться. Но в действительности такое испытание и обработка материалов после него стоили бы огромных денег. А главное, если строго требовать соблюдения всех условий, то сотни листов оказались бы негодными. Но если протоколы все-таки попадают в канцелярию, Ингам и Давидсон переделывают их так, как "нужно". Таким способом эти ловкие молодые люди добывают бешеные деньги, которые затем бросают на хористок и актрис. Они изготовляют копии с протоколов мастерских, но не всегда при этом уничтожают подлинники. И вот кто-то в канцелярии спрятал их. Таким образом, правительство узнало про подлоги.

— Но это же просто невероятно! — воскликнул Монтегю.

— Да взять хотя бы историю с броневым листом Н-619 на "Орегоне", сказал лейтенант. — Это был один из листов, отобранных из целой партии для баллистических испытаний. И вот после того, как его отобрали, ночью лист тайно доставили в мастерскую и трижды заново обработали. Понятно, он выдержал испытание, а с ним прошла и вся партия!

— Что же было предпринято по этому поводу? — спросил Монтегю.

— Ничего, — ответил Лонг. — Правительство оказалось не в состоянии доказать подобные факты. Но, конечно, служащие морского ведомства знают о них и всегда будут помнить об этом. Как я уже сказал, это убило моего отца.

— Но неужели компания не понесла никакого наказания?

— Была назначена комиссия для рассмотрения дела, и она вынесла решение возместить правительству около шестисот тысяч долларов убытка. Кстати, как раз здесь в отеле живет человек, который гораздо лучше знает всю эту историю.

Лейтенант умолк и осмотрелся. Вдруг он поднялся, подошел к ограде и окликнул господина, проходившего по другой стороне улицы.

— Хелло, Бейтс! — крикнул он.

— О, да это Бейтс из "Экспресса"! — воскликнул Монтегю.

— Так вы его знаете? — спросил лейтенант. — Хелло, Бейтс! Вас что, засадили за светскую хронику?

— Нет, и ищу интересное интервью, — возразил тот. — Как поживаете, мистер Монтегю, рад вас видеть.

— Присаживайтесь к нам, — сказал лейтенант. — Я рассказывал мистеру Монтегю о мошеннических проделках с броневым листом. Ведь вам известна история следствия по этому делу. Бейтс из Питтсбурга, — пояснил он.

— Расскажите, мистер Бейтс, — попросил Монтегю.

— О, этому делу была посвящена моя первая статья, — сказал Бейтс. Само собой разумеется, питтсбургские газеты отказались ее напечатать. Но факты я все же добыл. А затем близко познакомился с одним питтсбургским юристом, которому было поручено произвести негласное расследование этого дела. И всякий раз, когда приходится читать в газетах о том, как старый Гаррисон, благодетель города, подарил ему новую библиотеку, у меня кровь закипает в жилах.