Делай то, за чем пришел - [11]

Такого оборота дела Вербин, видимо, не ожидал. Насмешливо-снисходительное выражение сошло с его лица.

— Что так? — спросил он.

— А то вы не понимаете? — усмехнулся Глеб. — В каком свете вы меня перед студентами-то выставили!..

Вербин подумал с минуту, помолчал, потом удивленно проговорил:

— Вот, черт его дери! А завуч, так это... тому хоть бы что.

— Ну а мне не хоть бы что.

И снова задумался Вербин. Потом великодушно махнул рукой и открыл журнал.

— Да пожалуйста! Из-за одной оценки стоит ли... Исправлю. Где он тут, Ермаков?.. Вот он, Ермак Тимофеевич... вот ему «пять».

— Это первое, — нарочито бесстрастным тоном подытожил Глеб. — Второе. И впредь все оценки, поставленные мною, вы будете аккуратно заносить в журнал.

— Если они заслуженные...

— Все поставленные мной.

— Ну, знаете, молодой человек, вы оставьте эти ультиматумы! — рассердился Вербин.

— Тогда прощайте, Алексей Иванович. Мне очень жаль, но я иду к директору... И даю вам слово — ноги моей не будет в этом кабинете.

— Постойте, постойте, кха! — громыхнуло у Вербина в груди, как громыхает в коробке передач, когда шофер переключает скорость. — Кипяток!.. — Вербин насупленно посопел, вставил в полосатый мундштучок новую сигарету и чиркнул спичкой. Потом мягко, почти шепотом спросил: — Вы что же, думаете, что в чертеже нет ошибок?

— Разговор совсем не о том, Алексей Иванович, — напомнил Глеб.

— Кха, кха! — усмехнулся Вербин и окутался густым облаком табачного дыма.

Глеб молча ждал.

— Ладно, — сказал наконец Вербин. — Ставьте, что вам вздумается.

— Ну вот. А теперь третье. И самое главное. Насколько я понимаю, в этих стенах готовят специалистов для завода. Вы, я слышал, тоже когда-то работали на заводе. Вспомните рабочие чертежи, когда они еще в белка́х. Чего там только нет! Ведь лист ватмана — это поле, пахота! А теперь давайте посмотрим чертеж Ермакова... По этой мазне, как вы изволили выразиться, можно сделать реальный узел: здесь все продумано, переделано, перечерчено на несколько рядов. Потому и грязь. Не верю я идеально чистеньким чертежам, от них так и пахнет бездумьем. Глядишь на такой чертеж, и напрашивается мысль, что его содрали...

Тут Вербин схватил ермаковский чертеж, распрямил его и принялся изучать. Какое изучать! Он буквально впился взглядом в несчастный чертеж, глаза остро пробегали по линиям, размерам и обозначениям. Глебу казалось, что даже нос у Вербина участвует в изучении чертежа.

— Значит, можно сделать реальный узел, говорите... — издевательски вежливо начал Вербин свою атаку. — Вот здесь не мешало бы размерчик... А тут стрелочки пересеклись...

Глеб посмотрел — и правда!

А Вербин искал, искал... И Глебу пришлось проглотить еще не одну горькую пилюлю. Он понимал, что Вербин как бы говорит ему: мальчик, какое ты имеешь право здесь командовать, если я нахожу ошибки после твоей тщательной проверки!..

Глеб сидел как на углях. Было невыносимо стыдно глядеть и слушать, как привередливый чертежник находит один ляпсус за другим.

— Естественно, Алексей Иванович, — бормотал Глеб, — человек не машина…

— Это вы сказали правильно, — скрипел Вербин. — Это вы очень, очень правильно (тут сверленьице несколько глубже нормы) сказали насчет машины...

Битый час изводил Глеба вежливый чертежник. И тогда... Глеб решился на весьма и весьма рискованный шаг...

— Согласен... — сказал он, когда Вербин свернул злополучный чертеж. — А теперь пройдемте, прошу вас, к стенду образцовых чертежей...

— Эт-то еще зачем? — Морщины на лице у Вербина хранили рисунок иронически-поучительной насмешки, крупные губы удовлетворенно кривились. Однако в маленьких черных глазках мелькнуло беспокойство, и Глеб не мог этого не заметить.

— Пройдемте, пройдемте! — повторил он, чувствуя, как покалывает в кончиках пальцев.

И, не дожидаясь согласия Вербина, Глеб двинулся к стенду образцовых чертежей. На что он надеялся? Ведь только мельком видел раньше этот стенд, никаких, следовательно, подробностей разглядеть не успел. Ведь догадывался, что за многие и многие годы собраны здесь Вербиным лучшие из лучших работы. Собраны в назидание теперешним студентам, смотрите, мол, чего можно достичь, если очень и очень постараться!.. Но и с той еще целью висит этот стенд, что если нагрянет начальство, комиссия какая-нибудь с проверкой, то есть что показать, есть чем похвастать. Все это Глеб отлично понимал. И все-таки, надеясь лишь на теорию вероятности, подошел к стенду. Заставив себя сосредоточиться, скрупулезнейшим образом стал осматривать первый попавшийся образцовый чертеж, его изящные линии, ювелирную штриховку — все эти чудеса графического искусства...

«Ага!» — чуть не вскрикнул Глеб, заметив первую ошибку. Однако сдержался и словно бы между прочим, ну, точь-в-точь как Вербин десять минут тому назад, заметил:

— Тут вот осевая линия не проведена, а между тем она совершенно необходима: поверхность-то вращения...

Морщины на лице Вербина стали менять свой рисунок.

— ...Вот здесь литейные уклончики не обозначены, — почти что нежно продолжал Глеб, — а деталь-то корпусная, литье, значит...

— Гм! Гм! — громыхнуло у него за спиной. — А ведь и правда, вроде...