Делать мнение: новая политическая игра - [51]
Происходит перемена позиций, обнаружившая значимость, которой теперь обладают опросы в политике для всех актеров, - и Реймон Барр, в течение нескольких лет публично "смеявшийся" над опросами (особенно когда их данные ему благоприятствовали), все же признается, что решил стать кандидатом на президентские выборы 1988 года потому, что в/136/
* Это было во время 15-минутного ежемесячного телевыпуска ("Поговорим о Франции"), в ходе которого он, будучи тогда действующим премьер-министром, встретился с журналистом, чтобы объяснить свою политику телезрителям.
конце 1986 года он занимал "надежную" позицию по данным опросов.
Сам ход кампании Барра был бы непонятен, если бы мы не принимали в расчет его отношение к опросам: на первом этапе уверенность Барра, мало реагирующего на советы своего окружения, во многом обусловлена "хорошими" данными опросов (выполнившими функцию поддержки); когда в марте Жак Ширак обходит его по данным о намерениях голосовать, он их игнорирует, а его команда продолжает в полнейшем беспорядке разрабатывать стратегии, навеянные данными опросов (работа, обращенная на "молодежь", на "женщин" и т.п.); наконец, за несколько недель до выборов, когда Ширак, по всей видимости, уже окончательно побеждает его по данным опросов, то почти вся команда оставляет кандидата, уже считая его проигравшим.
Лоран Фабиус, действовавший "с учетом мнений", напротив, стал подчеркивать опасность управления "только на основе мнений" и напомнил о некоторых политических решениях, принятых (другими политиками) вопреки общественному мнению (выдвижение кандидатур Жискар д'Эстена и Миттерана на президентских выборах, отмена смертной казни, обращение генерала де Голля 18 июня ...), как бы чтобы немного дистанцироваться от вездесущей технологии. В заключение своего выступления он отмечает, что политика "чрезвычайно развивается благодаря телевидению и опросам", причем отмечает это как объективный факт, который следует зафиксировать, а не о котором надо сожалеть. В конечном счете эти два ведущих политика соглашаются признать серьезность институтов опросов и тем самым серьезность измеряемого ими "общественного мнения".
Эта простая дискуссия косвенно дает нам большую часть информации, которую надо принять в расчет для анализа влияния, производимого опросами на политическую игру. Она показывает, во-первых, что вопрос о "влиянии опросов на политику" рассматривается как серьезный вопрос, потому что его обсуждение может мобилизовать двух бывших премьер-министров и полную аудиторию студентов, изучающих политические науки. Во-вторых, что практика опросов интересует лишь немногих актеров: а именно, тех, кто их проводит, тех, кто их как-либо/137/ использует, и тех, на кого они как-либо влияют*, и что Институт политических наук занимает в этом новом политическом пространстве центральное положение в том смысле, что этот институт пытается навязать политикам, журналистам, специалистам по опросам и политологам определенное представление о политике, в котором опросы общественного мнения занимают важную позицию. В-третьих, что множественность ролей многих социальных агентов этой маленькой социальной группы, которые могут быть одновременно политологами, сотрудниками университетов, журналистами, консультантами политиков и т.п.**, способствует размыванию границ между политикой и научным анализом политики и благоприятствует новому журналистско-политологическому, внешне научному дискурсу. Наконец, что опросы укрепили взаимоотношения политики со СМИ, особенно с телевидением, так как СМИ стали местом специфической политической деятельности, явная цель которой - воздействие на мнения в том виде, в котором их "производят" институты опросов.
Уже само значение, которое Монд (а также Либерасьон и Кошидьен де Пари) придали этой дискуссии, предметное содержание которой сводилось всего к нескольким вопросам, является хорошим показателем доминирующей позиции, занимаемой сегодня опросами и специалистами по опросам в политической игре. Ситуация была другой еще в начале 70-х годов, когда эта газета явно презирала и добровольно игнорировала опросы. Руководители этих институтов тщетно пытались склонить ответственных сотрудников Монд - одной из ведущих газет о политической жизни и "обязательного чтения" для всех студентов Института политических наук - в пользу практики опросов общественного мнения, ожидая первого заказа как ее признания и "благословения". Жак Фове, бывший главным редактором отдела политики, отказывался публиковать в своей газете данные о популярности политиков по соображениям политической этики: он считал деградацией превращать политику в "скачки". Кроме этого, так называемого "строгого" представления о политике, другим и, возможно, более серьезным препятствием к признанию газетой Монд такой новой технологии/138/
* Большинство агентов, заказывающих, проводящих или комментирующих опросы о политических мнениях, часто лично знают друг друга (они обращаются друг к другу на "ты", часто называют друг друга по имени, принадлежат к одним и тем же выпускам Института политических наук и т.п.).
В монографии рассматриваются проблемы развития взаимосвязей между персами и арабами, генезис и современное состояние ирано-иракских отношений. Автор прослеживает процесс зарождения исламской цивилизации, характер арабских завоевательных походов, исторические судьбы мусульманских народов в Средние века, ход Новой и Новейшей истории Ирана и Ирака. Анализируются истоки противоречий, которые приводят к конфликтным ситуациям на Ближнем и Среднем Востоке. Для специалистов-историков, преподавателей и студентов, всех интересующихся живой историей Востока.
Вместе с Интернетом и социальными медиа в наш мир пришли виртуальные войны и фейки. Иногда они становились важным фактором политики. Это были российские информационные вмешательства в американские и французские президентские выборы и референдумы (Брекзит и Каталония). Сегодняшний мир перешел не только от правды к постправде, но и от фейка к постфейку. Виртуальные войны представляют собой войны без применения оружия. Это делает возможным их применение не только во время войны, но и в мирный период. Виртуальные войны формируют сознание людей, что приводит к трансформации их поведения.
В монографии рассмотрены прогнозы видных представителей эмигрантской историографии (Г. П. Федотова, Ф. А. Степуна, В. А. Маклакова, Б. А. Бахметева, Н. С. Тимашева и др.) относительно преобразований политической, экономической, культурной и религиозной жизни постбольшевистской России. Примененный автором личностный подход позволяет выявить индивидуальные черты изучаемого мыслителя, определить атмосферу, в которой формировались его научные взгляды и проходила их эволюция. В книге раскрыто отношение ученых зарубежья к проблемам Советской России, к методам и формам будущих преобразований.
В монографии на социологическом и культурно-историческом материале раскрывается сущность гражданского общества и гражданственности как культурно и исторически обусловленных форм самоорганизации, способных выступать в качестве социального ресурса управляемости в обществе и средства поддержания социального порядка. Рассчитана на научных работников, занимающихся проблемами социологии и политологии, служащих органов государственного управления и всех интересующихся проблемами самоорганизации и самоуправления в обществе.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Сборник показывает на обширном документальном материале современные проявления расизма в различных странах так называемого «свободного мира» и в империалистической политике на международной арене в целом.Авторы книги раскрывают перед читателями страницы борьбы народов против расовой дискриминации, в частности против сионизма, тесно связанного с реакционной политикой империализма.Во второе издание книги включены новые документы, относящиеся к 80-м годам.Адресуется широкому кругу читателей.