Делать детей с французом - [3]

– Малыш, ты не хочешь писать?

Малыш даже не шевельнулся, ни одна случайная волна не сбила синусоиду её дыхания.

– А стоило бы, ты же столько сока выпила после ужина, – сказала я чуть громче.

Слова падали в её сон, словно пляжная галька в мазут – не оставляя на поверхности кругов. Дочка плавала в одной из тех морфеевых бездн, откуда надо подниматься медленно, чтобы от перепада давления не лопнули барабанные перепонки.

– Малыш! – я потрясла Кьяру за плечико, сначала деликатно, потом настойчивей, а когда из гостиной донесся грудной смех гостьи, и вовсе бесцеремонно. – Надо сходить пописать!

Кьяра вдруг глубоко вдохнула, широко открыла глаза и уставилась на меня.

– Доченька, прости, что я тебя бужу, но надо сходить в туалет. А то опять написаешь в постель, как… в прошлом году. Хорошо?

Кьяра кивнула, встала с кровати и лунатической походкой направилась в туалет. Через гостиную, как того требовал мой не до конца выношенный план.

Я вышла следом с расстроенным лицом.

– Дочка так нервно спит в последнее время. От любого шороха просыпается. И даже иногда случаются… м-м-м… подзабытые инциденты, ну, вы понимаете. Наверно, затянувшаяся акклиматизация. Поможешь поменять ей постель? – я выразительно посмотрела на мужа.

Гийом кивнул, вынырнул взглядом из декольте Шеары и поплёлся в детскую.

Гости остались сидеть с выжидающими и несколько разочарованными лицами. Чтобы деликатно подтолкнуть их к мысли об уходе, я прошла на кухню и стала рыться в ящичке для лекарств.

– Она вся горячая. А у нас, похоже, кончилось жаропонижающее. Придётся ехать в дежурный супер.

– У нас есть жаропонижающее, – проворковала Шеара.

– Вряд ли оно подойдет ребёнку…

– О, у нас большая коллекция жаропонижающих! Как и жароповышающих, кстати, – сказала она так, будто речь шла вовсе не о безрецептурных препаратах. – Реншу, дорогой, сходи покажи Дарье наш мини-бар из лекарств на все случаи жизни? Наверняка найдете то, что нужно.

Реншу с готовностью приподнялся и обратил на меня истекающие салом глаза. В голове услужливо всплыли фоновые знания: Джакомо Казанова тоже часто приглашал наивных девушек в гости под предлогом показать коллекцию бабочек.

– Нашла!

Я, как оберег, выставила перед собой розовую коробочку «Долипрана».

Сосед разочарованно опустился обратно в бежевые подушки.

Обрисовывая вокруг себя защитные круги флаконом жаропонижающего, я прошла мимо Реншу и Шеары в детскую.

Гийом щупал матрас в поисках влажности.

– А где она написала-то?

– Тчщ! Это же отвлекающий маневр! Ты что, не видишь, что она раздевается у нас на глазах?

– Серьёзно?! – как будто удивился Гийом и приподнялся на цыпочках посмотреть.

Я захлопнула дверь перед его носом.

– Надо как-то дать им понять, что ЭТО нам не-ин-те-рес-но.

Гийом закусил губу.

– Или… интересно? – грозно спросила я.

– Нет-нет, конечно, ни капельки не интересно. Но как же быть? – он приоткрыл дверь: Реншу выливал в пивной стакан остатки вина. – Они вроде как не собираются уходить.

На ходу подтягивая трусы, в комнату приковыляла сонная Кьяра.

– Так и есть, у Кьяры высокая температура, – озабоченно объявила я гостям.

– И понос! – добавил Гийом.

Кьяра засыпала у него на плече: она ещё не очень понимала по-английски и потому не знала, что у неё жар и диарея.

– Солнечный удар, – предположила я. – Наверно, перегрелась на прогулке.

– Или воспаление от укуса мухи, – подхватил муж. – Помнишь, её на выходных какая-то тварь ужалила в вольере с бабочками?

– Да-да, – закивала я. – Надо будет завтра позвонить педиатру, – и, видя, что гости по-прежнему не торопятся прощаться, добавила: – Жалко, что приходится так рано расходиться.

– Прекрасно посидели! – Гийом подхватил руку Реншу и стал оживлённо её трясти.

Гости нехотя поднялись и пошли к выходу. Это был стратегически важный момент: надо было всячески избегать стандартной формулы вежливости «Хорошо бы повторить». Мы мялись и мычали, потому что прощанию явно недоставало завершающего аккорда.

– Ну, продолжим с этого момента в следующую субботу? – пришла на выручку Шеара. – У нас.

– В субботу мы уже ангажированы, но в одни из выходных непременно! – быстро сориентировалась я и чмокнула её в обе щеки.

Мы закрыли дверь за призраком начинающейся дружбы. На всякий случай, на оба замка.

II. Проекты на сытый желудок

То, что я плохая мать, стало ясно ещё до того, как у меня появился ребёнок. Примерно в тот день, когда я променяла занятие в женской консультации (основы пеленания и массажа грудничков) на пресс-конференцию новорожденной авиакомпании (тарталетки с муссом из устриц и шампанское). Поддерживать отношения с авиакомпаниями, отельными сетями и офисами по туризму входит в обязанности трэвел-журналиста – не неприятные, прямо скажем, обязанности, ведь эти отношения лучше всего укрепляются в хороших ресторанах под аккомпанемент дорогих вин и оставляют на память сувениры в пакетах с золочённым тиснением.

Подозрение укрепилось, когда я подвергла двухмесячного младенца перелёту Москва-Париж. Через Прагу, потому что так дешевле, хоть и дольше на три часа. Мы с Гийомом летали друг к другу раз в месяц и не торопились приводить отношения к единому географическому знаменателю. Мир на глазах избавлялся от границ и предрассудков, и мы ждали, что для космополитов вроде нас вот-вот придумают новый тип союза – не слишком обременительный, но дающий право на авиа-абонемент со скидкой.