Дела семейные - [13]

— Вот что, чиф, а как насчет головоломки вместо этой трости, а? Я уверен, что Джехангир с радостью подарит вам одну из своих. Или одну из своих книжек про приключения «Знаменитой пятерки».

— С одним условием — чтобы каждый вечер Куми и Джал читали мне по одному приключению.

— И будете вы «Знаменитая тройка»! — заключил Джехангир, рассмешив всех, включая Куми.

Куми пригласила к столу с обычными извинениями за скромность обеда: она старалась, как могла, но чего хочешь, того никогда нет в продаже, цены на рынке дикие, качественных продуктов не достать, все идет на экспорт и так трудно накрыть приличный стол.

— Запах фантастический! — потянул носом Йезад.

— Вкусно пахнет, — подтвердил Мурад, которому тетка указала на один из двух стульев в конце стола.

Джехангир попытался сесть поближе к деду, но Куми перехватила его и усадила рядом с братом.

Все расселись, но тут Нариман спросил, почему не выставлен фарфоровый сервиз. Куми схватилась за голову.

— Каждый год, папа, ты задаешь мне этот вопрос. А если что-то разобьется или треснет?

— Она права, папа, — вступилась Роксана. — Мы у себя тоже не пользуемся дорогой посудой.

— Как бы то ни было, сегодня я хочу видеть хороший фарфор на столе.

Джехангир тихонечко повторил это выражение — «как бы то ни было», смакуя сочетание слов. Отец шепнул ему, что никто в семье не говорит по-английски так, как дед.

— Я тебя умоляю, папа. Пожалуйста! Если что-то из посуды треснет, мы не сможем найти замену! И пропал весь сервиз.

— Придется пойти на риск. Жизнь продолжается. Если посуда стоит без пользы под замком, она, в конце концов, в буфете побьется. И что толку? Лучше получить удовольствие от нее.

— Хорошо, — согласилась Куми, отпирая буфет и доставая тарелку. — Доволен? Ты будешь есть с этой тарелки.

— Выставь весь сервиз. Обеденные тарелки, сервировочные. Большое блюдо для риса, салатницы и соусники.

— Но все уже подано! Ты хочешь, чтобы я все переложила, а потом мыла в два раза больше посуды? Извини, я не в силах.

— В таком случае вам придется обедать без меня.

Не обращая внимания на голоса протеста, он сделал попытку выйти из-за стола. Куми, чуть не плача, взывала к окружающим: вот, вот они, его капризы, вот что она вынуждена терпеть каждый день.

— На мой взгляд, чиф, на простых тарелках еда вкусней, — уговаривал Наримана Йезад. — Красивая посуда своей элегантностью отвлекает внимание от главного.

Джехангир и Мурад уверяли, что им достались красивые тарелки и предлагали деду поменяться, соблазняя его картинками с Питером Пэном. Джал бормотал что-то о банановых листьях, есть с которых значит следовать прекрасной древней традиции. Роксана обещала отцу устроить для него обед, сервированный на ее лучшем фарфоре, если сейчас он возвратится за стол. Но Нариман был непреклонен.

— Все без толку, я сдаюсь, — наконец сказала Куми.

— Ничего, мы быстренько, — шептала ей Роксана, пока они доставали тонкую фарфоровую посуду, — а после обеда я помогу тебе все перемыть.

Джала, Йезада и мальчиков прогнали из-за стола. Когда стол был заново накрыт, еда разложена по блюдам и салатницам английского «Ройял Доултона», всех снова пригласили обедать.

— Благодарю, Куми, — сказал Нариман. — Стол выглядит великолепно.

— Не стоит благодарности, — проворчала она сквозь зубы, подавая ему первому.

Он любил рыбьи головы, поэтому Куми старательно выудила для него парочку голов с блюда.

У Куми сердце екало, когда кто-то звякал посудой или со стуком ставил ее на стол. Хуже всего было видеть, как передают с рук на руки тяжелое блюдо с рисом.

— Осторожней, — взвизгнула она, когда Мурад выронил ложку, которая ударилась о край тарелки.

— Дхандар-патъо удался, — сказала Роксана, и Куми просияла от похвалы.

— Только очень острый, — заметил Джал.

— Дхандар-патъо обязательно должен быть острым, иначе он не заслуживает названия патио, — возразил Йезад, утирая салфеткой лоб, вспотевший от перца. — Не включить ли вентилятор? — предложил он.

— Не надо, папа может простудиться, — запротестовала Куми.

— В такую погоду? Скорей можно опасаться теплового удара, — ответил Нариман.

— Как угодно. Я не собираюсь спорить.

Куми поднялась из-за стола и повернула выключатель.

Лопасти потолочного вентилятора медленно пришли в движение, разгоняя застоявшийся воздух. Сидящие за столом облегченно вздохнули. Но на лопастях месяцами бездействовавшего вентилятора скопилась уйма пыли, и скоро под потолком закружились легкие серые облачка.

— Смотрите, — показал на них Мурад, первым заметивший нависшую угрозу.

— Скорей прикройте пищу! — закричала Куми, наклоняясь над своей тарелкой.

— Все в укрытие! — завопил Джехангир.

— Рассредоточиться! Ложись! — подхватил Мурад. — Прямо в грязь!

— На самом деле, сейчас грязь ляжет на нас, — заметил Нариман. — Вы чего начитались? Ковбойских комиксов?

Следуя примеру Куми, все наклонились над тарелками, загораживая их от пыли. Джал бросился к выключателю…

— Не двигайтесь, пока не осядет пыль, — посоветовала Роксана.

— Как вы, чиф?

— Все хорошо. Согбенность — моя естественная поза. И она дает мне возможность получше разглядеть содержимое моей тарелки. У этой рыбы довольно злобный взгляд.