Дела магические - [3]

— Ага... — Ницан подумал немного. — Но ведь, кажется, все достаточно просто. Вы можете получить разрешение на вскрытие склепа и доказать свою правоту, разве нет?

— Увы, нет, — благообразное лицо господина Нарам-Суэна помрачнело. То есть, я, конечно, могу получить такое разрешение. Более того: я и получил его. В присутствии судебного исполнителя и секретаря господина Пилесера Шульги-младшего мы вскрыли родовой склеп семейства Шульги.

— И что же?

— Саркофаг оказался тисовым, — уныло ответил хозяин фирмы «Счастливого пути». — Получилось, что я действительно обманщик, пытавшийся содрать с погруженных в глубокую скорбь клиентов целых восемьсот серебряных шекелей... Такова разница в стоимости, — пояснил он после небольшой паузы.

Детектив присвистнул. На такую сумму средний обыватель способен прожить полгода вполне припеваючи. Да уж, богатые живут по иным масштабам. Интересно, какая человеку разница, в каком ящике лежать после смерти? Впрочем, время не располагало к отвлеченному философствованию. Ницан спросил:

— Чего же вы хотите от меня?

— Господин Бар-Аба, я хочу, чтобы вы выяснили: кем был похищен саркофаг из яшпаа. Тут дело не только в восьмистах шекелях, хотя сумма немаленькая. Дело принципа! Под удар поставлено мое доброе имя.

— Да, конечно, я понимаю, — детектив почесал небритый подбородок. Понимаю... — он задумался. В данный момент у него никаких незаконченных дел не было. Но ему хотелось немного отдохнуть. Может быть, куда-нибудь съездить. Он оценивающе посмотрел на гостя. Костюм от «Гудеа», самшитовая трость с серебряным набалдашником, золотой перстень. Холеные тщательно подстриженные усы и здоровый цвет кожи показались Ницану не гармонирующими с профессией Нарам-Суэна, но вполне дополнявшими облик процветающего бизнесмена средней руки.

Каковым он в сущности и являлся. Глава похоронного бюро оценил молчание детектива по-своему.

— В случае успеха, — сказал он веско, — я готов выплатить вам десять процентов. С учетом судебных издержек и штрафа, которые в этом случае обязан будет выплатить Шульги-младший, это составит около ста шекелей.

Сто серебряных шекелей — то есть, полторы тысячи обычных. Приличная сумма, можно было бы рассчитаться с домовладельцем по меньшей мере за последние полгода.

— Ну хорошо, — нехотя согласился Ницан. — А если мне не удастся доказать, что саркофаг был похищен и заменен другим?

— Тогда я выплачу вам половину суммы, — с готовностью ответил Нарам-Суэн. — Но вы докажете, вы обязательно докажете! Лугаси сказал, что вы еще не знали поражений!

«Что еще за Лугасси?» — снова подумал Ницан, покачал головой и пододвинул к себе чистый лист бумаги.

— Мне нужны дополнительные сведения, — сказал он. — Вам придется ответить на несколько вопросов. Начнем?

Нарам-Суэн с готовностью кивнул.

— Вопрос первый. Вы хотите, чтобы я выяснил, кто подменил саркофаг. Верно?

— Именно так, господин Бар-Аба, именно так!

— Иными словами, — заметил детектив, — вы уверены в том, что сами родственники усопшего к этому отношения не имеют.

— Хочется на это надеяться, — грустно ответил Нарам-Суэн. — Хочу надеяться, что господин Пилесер Шульги и прочие наследники славного имени, не могли унизиться до элементарного подлога... Ради такой ничтожной суммы, — добавил он после крохотной, но заметной паузы.

Ницан пожал плечами. Ему доводилось сталкиваться с такими скупыми богачами, которые ради половины названной гробовщиком суммы постарались бы похоронить его самого вместе с конторой. Впрочем, это к делу не относилось. Он продолжил:

— Вопрос второй. Кроме подмены саркофага были замечены какие-нибудь странности?

— Вы имеете в виду, после похорон? — уточнил гробовщик.

— Да, когда вскрывали склеп.

Нарам-Суэн беззвучно пошевелил губами, словно что-то подсчитывая в уме.

— По-моему, нет, — ответил он. — Светильники горели так, как им положено. Мумия господина Шульги-старшего была в прекрасном состоянии, он лежал как живой. И драгоценности не тронуты.

— Много драгоценностей? — поинтересовался Ницан.

— Очень. На каждой руке по восемь золотых браслетов. Золотая маска. Золотой нагрудник. Золотой венец. Перстни... — господин Нарам-Суэн задумался. — Перстни, по-моему, тоже на месте... — увидев вытаращенные от изумления глаза Ницана, гробовщик пояснил: — Шульги — традиционалисты, следуют древним религиозным обрядам, в том числе и относительно погребения членов семейства. Я знаю, что сейчас у большинства не принято хоронить личные ценности покойного. Но в данном случае ритуал соблюдался полностью. А богатство господ Шульги даже вошло в поговорку, знаете ли.

Ницан не знал поговорок о богатстве господ Шульги и не очень интересовался устным народным творчеством. Поэтому перешел к следующему вопросу:

— Вы занимались реставрацией склепа. Как полагаете, кто-нибудь из ваших рабочих мог впоследствии незаметно проникнуть туда?

— И похитить саркофаг? — Нарам-Суэн покачал головой. — Не думаю. Во-первых, непонятно зачем. Саркофаги, пусть даже из таких ценных пород дерева, не относятся к ходовому товару.

Ницан вынужден был согласиться. Вряд ли в Тель-Рефаиме нашелся бы скупщик краденого, которому пришло бы в голову приобрести саркофаг. Разве что для самого себя.